Денег нет, но ты держись! (СИ)

— Не пойдет. Это же государственная бумага, а не письма возлюбленному. Давай я, — демон сел переписывать указ, а я держала свечку, чтобы было лучше видно. Крупным, ровным почерком, тщательно вырисовывая каждую букву, дядя переписывал приказ. Таким почерком только открытки подписывать!

— Это что за буква? — поинтересовался демон, рассматривая мои каракули.

— «и» — скромно пояснила я, понимая, что буквы «к», «и» и «н» у меня заменены одной универсальной закорюкой, — Никому не дозволено взымать…

— Никогда бы не догадался! А полуграмотные торговцы подавно! — возмутился дядя, — В том мире, откуда ты, все так пишут?

— Ну… эм… большинство… — замялась я, понимая, что объяснять ему принцип деловой корреспонденции, набранной на компьютере и отосланной посредством электронной почты, дело долгое и неблагодарное.

Последнее слово было дописано, последняя точка была поставлена. Приказ готов.

— И что теперь? — поинтересовалась, глядя на два экземпляра приказа, — Мне нужно где-то подписываться?

— Принцесса Юстина ограничивалась крестиком, а ты можешь полностью написать «Принцесса Юстина из династии Тилдор, дочь седьмого правителя Арианона, короля Редмонда» и поставить какую-нибудь закорючку, — зевнул дядя, потягиваясь, — А теперь доставай свой фамильный перстень. Сейчас я научу тебя правильно ставить печатку.

Дядя извлек из кармана палочку, смахивающую на жевательную конфету, расплавил ее над свечой и поставил смачный ляп на бумаге. Я, вспоминая исторические фильмы, прижала перстень к ляпу и получила вполне аккуратную печать. Завтра всех ждет новый сюрприз. Какие же мы молодцы! Точнее он — молодец, а я так, свечку держала…

* * *

Утром торжественно, как этого требовала традиция, я озвучила приказ перед всеми собравшимися. Я, конечно, была готова к явному недовольству, но чтобы на меня обрушилась целая волна возмущения, никак не ожидала. Судя по их лицам, они явно рассчитывали, что им что-то обломиться, но грамотно составленная бумага вместо «обломится» предлагала им обломаться. На этой сделке заработаем мы, а не они. Бароны, маркизы и прочие сэры, разумеется, понимали, откуда у этого приказа растут ноги, но вопросы возникли только у барона Оселота. Для него мы предусмотрели отдельную губозакатывательную машинку в виде «перекрытия старого тракта» по причине «небезопасности». Дядя лично пообещал, что пустит слух о том, что в лесах орудуют разбойники, дабы отпугнуть отчаянных от необдуманного шага в обход закона.

— Я так понимаю, что теперь у нас приказы издаются без всеобщего обсуждения? Ночью, под одеялом? Покойный король во всем полагался на мнение своих достопочтенных министров, а его неблагодарная дочь считает, что обойдется без совета министров и довольствуется мнением любовника! — заорал барон Оселот, понимая, что вчера ночью, когда он мирно спал, его ограбили одним росчерком пера, — Мало того, что она запятнала свою честь кровосмешением, так еще и пытается поссорить нас с Империей! Мы все прекрасно понимаем, что она лишь марионетка в руках Эссена! Достопочтенные господа! Неужели мы готовы терпеть это? Дочь нашего покойного короля, последнюю представительницу династии Тилдор, используют, как марионетку!

Я мысленно сосчитала до пяти и ответила, стараясь выглядеть спокойно:

— Успокойтесь, барон. Это решение приняла я. Я забочусь в первую очередь не о своем кармане, а о нашем государстве! Срок, отведенный нам уже на исходе. Через две недели нам придется заплатить дань! И если мы этого не сделаем, то быть войне! Вы готовы к войне? Я не хочу, чтобы мои земли разоряли, моих подданных убивали! А если вы считаете, что я поступаю неправильно, то, будьте так любезны, предложить другие варианты? Я их с удовольствием выслушаю. Или достопочтенные министры готовы пожертвовать своими деньгами, чтобы спасти наше государство от неминуемой гибели и порабощения?

В зале стояла тишина. Делиться тем, что было нажито непосильным трудом, никому не хотелось.

— Все прекрасно видят, кто нагреет руки на этой сделке! — не унимался барон Оселот, расхаживая передо мной. Остальные разумно воздерживались от высказываний в мой адрес, хотя судя по их лицам, давалось им это с большим трудом. Еще бы, по их мнению, я залезла к ним в карман! Не дала заработать! Бедным, несчастным землевладельцам не дала урвать себе лакомый кусок. Какая жалость!

— Эссен Даэль! — орал барон Оселот, сдирая с правой руки перчатку и швыряя ее на пол, — Это вызов. Я вызываю тебя на поединок. Пусть мой меч смоет пятно позора с чести дочери нашего покойного короля! Я готов собственными руками вершить правосудие!

— Не горячитесь, барон, — отозвалась я, бросая взгляд на дьявольскую улыбку моего дяди. Он, словно, ждал этого. Судя по всему добрососедские отношения в Арианоне — большая редкость, как, собственно, и нормальная туалетная бумага.