День триффидов. Мутант–59

– Согласен. Post hoc4, примитивная логика и все такое прочее, – Бьюкен сегодня был явно в ударе, – но ведь дело на том не кончается! Несчастье с «Кондором-6» – вы читали о нем?

– Читал.

– Та же самая деталь была в командном модуле! Я

проверял через НАСА.

– Доктор Бьюкен, извините меня за упрямство, но это же и впрямь несущественно: сколько бы раз вы ни встретились с этой деталью, вы все равно…

– Но вы готовы признать это веским косвенным доказательством?

– Не слишком веским, но совпадение странное, не спорю.

4 После этого (лат.). – часть поговорки Post hoc ergo propter hoc – «После этого –

значит вследствие этого», высмеивающей псевдопоследовательное мышление. – Примеч.

перев.

Бьюкен расстегнул свой портфель.

– Ну, а теперь перейдем к прямым доказательствам. –

Он извлек из портфеля стальную коробочку, а из коробочки – запечатанный полиэтиленовый конверт, в котором лежал крошечный пластмассовый кубик с десятью выступающими наружу проволочками, и положил все это на стол. – Вот она, логическая ячейка М-13. То есть так она выглядит, пока ее не использовали, прямо со склада.

– Как это понимать – пока ее не использовали?

Бьюкен коснулся крошечного электрического кубика.

– Когда мне стало известно, что эта штучка принимала участие во всех трех катастрофах, я позвонил изготовителям и попросил прислать мне несколько экземпляров для исследования. Одну из них я тут же разобрал и отправил

Бэрону…

– Бэрону?

– Моему знакомому из Института здравоохранения в

Колиндейле.

– При чем тут здравоохранение?

– Бэрон проверил этот кубик на микроорганизмы. –

Слейтер изумленно поднял брови. – И что вы думаете? В

пластмассе оказались споры.

Слейтер медленно откинулся назад, теперь он, не мигая, смотрел на Бьюкена.

– Вот это да!..

– Вы угадали. Споры принадлежали бактериям, пожирающим пластмассу.

– И все-таки вы еще ничего не доказали! – воскликнул

Слейтер. – Все, что вы до сих пор сообщили мне, сводится к тому, что один электронный прибор применили в трех вышедших из строя схемах и что в отдельных экземплярах этого прибора вы обнаружили споры бактерий, разрушающих пластмассу, – ну, и что дальше? Споры подобны семенам – они должны еще прорасти. Как вы опровергнете такое возражение?

Бьюкен только усмехнулся – попытки Слейтера сбросить его с седла доставляли шотландцу удовольствие.

– Что нужно микробам для жизни?

– Ну, – начал Слейтер, – я не бактериолог, но дайте сообразить: пища, тепло и…

– Отлично! – почти выкрикнул Бьюкен. – Тепло! Что происходит с большинством цепей и приборов после того, как их включили?

– Мой бог! – Слейтер выпрямился, чуть не подпрыгнув.

Мой бог, конечно!.

– Вы уже поняли, – торжествовал Бьюкен. – Как только прибор включили, будь это в компьютере или в любой иной системе, но как только его включили, он стал нагреваться, споры вернулись к жизни и принялись пожирать…

– …окружающую их пластмассу, – докончил Слейтер.

– Да, но это еще не все. Я консультировался с Бэроном и с фирмой-изготовителем. Бэрон утверждает, что развивающимся спорам нужна, и притом немедленно, вода. Тут я не испытываю стопроцентной уверенности, но мы полагаем, что как только прибор включили и он стал нагреваться, на этой кадмиевой пластинке, – он показал где, –

конденсировались капельки воды. Совсем немного – и все-таки достаточно, чтобы бактерии пробудились и начали делиться. А раз они пробудились и начали делиться, то рано или поздно доберутся и до изоляции на этих проволочках, – он показал на проволочки, выступающие наружу, – а отсюда уже куда угодно, от провода к проводу, лишь бы они были связаны между собой…

Слейтер сидел не шевелясь.

– Значит, едва эта штучка заработала, микробам открыт путь к любому устройству, с которым она связана…

– Совершенно верно, – Бьюкен удовлетворенно откинулся на спинку стула.

– И вы можете это доказать?

Не говоря ни слова, шотландец достал из портфеля другую коробочку, такую же, как и первая, и бережно опустил ее на стол. Из коробочки он вынул замкнутый стеклянный сосуд и осторожно поставил его рядом.

– Вот вам тот же прибор, – пояснил он. – Только этот экземпляр работал пять часов без перерыва…

Он подтолкнул сосуд к Слейтеру. Внутри был такой же крошечный кубик, но перекошенный и оплывший. Изоляция на одной из выступающих проволочек пожелтела и отваливалась прямо на глазах, обнажая блестящую медную жилку.

– Биологическая бомба замедленного действия, – тихо сказал Слейтер. – Достаточно включить ее, и она начнет заражать все вокруг…

– Одно меня беспокоит, – продолжал Бьюкен, – ведь никто из тех, кто расследовал катастрофы до нас, не обнаруживал следов размягчения, одни обнаженные провода.

Бэрон, с которым я обсудил это противоречие, считает, что наш микроб, откуда бы он ни взялся, поначалу точит пластмассу очень-очень медленно и лишь с течением поколений учится пожирать ее все быстрее и быстрее…

– Вот почему первые его проявления были относительно слабыми, – откликнулся Слейтер.

– Именно так. Но постепенно он приспосабливался, становясь все более всеядным. А сегодня весь центр Лондона на смертном одре.