Демоны зимних ночей

– Уверена, что Цирцея обо всем знала и намеренно не сказала ничего о сигнализации. Нас арестовали бы в Берлине, судили бы педантичные немцы и отправили бы в местную тюрьму. Цирцея все рассчитала!

– Это значит, что мы больше не вернемся к ней, – сказала Клотильда. – Она предала нас, потому что не хотела отпускать на свободу, наша договоренность с ней потеряла силу!

* * *

Около особняка, в котором располагался пансион мадам Цирцеи, девушки оказались ранним утром. Серая предрассветная мгла окутывала виллу. Марго указала на призрачный свет в одном из окон и сказала:

– Это кабинет Цирцеи, она не спит! Думаю, нам есть, о чем с ней поговорить! Но я сделаю это одна! Цирцея слишком опасна и изворотлива, чтобы мы втроем отправились в ее логово!

Оставив Клотильду и Мари у ворот, Маргарита прошла в дом. Она пробыла в пансионе много лет, и вот наступил день, когда она скажет Цирцее: «Прощай!»

Девушка осторожно подошла к кабинету мадам и замерла.

– Входи, девочка! – услышала она насмешливый голос.

Маргарита подчинилась требованию и толкнула дверь. Мадам Цирцея в шелковом халате и с неизменным длинным мундштуком, в котором тлела папироса, сидела в кресле и просматривала бумаги.

– С возвращением из Берлина тебя, Марго, – сказала Цирцея с наглой ухмылкой. – Но где же твои подружки, почему они не пришли ко мне, чтобы отчитаться в осуществлении успешной операции?

Маргарита подошла к креслу, в котором сидела Цирцея, и сказала:

– Мадам, вам отлично известно, что нас едва не арестовали!

– Еще бы, – ответила Цирцея. – В вечерних газетах только и пишут, что о дерзком ограблении виллы герра фон Штрауса: преступницы раскидали с крыши деньги и драгоценности и спаслись от полиции. Умно, ничего не скажешь, умно, девочка! Я горжусь тобой! За годы, проведенные в моем пансионе, ты из неопытной и робкой дурочки превратилась в умную, знающую себе цену женщину.

Мадам Цирцея затянулась и продолжила:

– Но всему приходит конец, я знала, что ты уйдешь от меня, и это пугало меня. Твои сногсшибательные ограбления позволили мне безбедно жить, и я страшилась этого момента, девочка...

– Мадам, зачем вы это сделали? – спросила Маргарита. – Вы обещали отпустить меня, теперь я понимаю, что в течение этого года вы намеренно поручали мне самые сложные дела, надеясь, что я допущу ошибку и попаду в руки полиции.

Цирцея рассмеялась:

– О, ты чрезвычайно проницательна, дорогая! Но ведь не французской полиции тебе надо опасаться, твой друг и любовник комиссар Дежьен благоволит к нашей маленькой воровке! Если бы вас задержали в Берлине, то следующей же ночью вас троих – тебя, Мари и Клотильду – застрелили бы при попытке к бегству! Ты же знаешь, у меня везде есть свои люди. Вы слишком много знаете, а я не люблю оставлять свидетелей! Ну ладно, оставим это, лучше скажи мне, что ты намерена сделать, когда... когда получишь свободу?

– Вас это не касается, мадам, – ответила Маргарита. – Я начну новую жизнь, надо мной не будет тяготеть прошлое. Мне жаль вас – вы были готовы нас убить, чтобы... чтобы помешать стать счастливыми!

– Не будет тяготеть прошлое! – отшвырнув в раздражении мундштук, заявила Цирцея. – Запомни, ты не сможешь убежать от своего прошлого! Твоя мать была отравительницей и отправила на тот свет полторы дюжины людей, за что ей отрубили голову – и поделом! Я в тот день была в Бертране, специально приехала, чтобы присутствовать на казни маркизы де Вальтруа! И я помню маленькую хнычущую девчонку, которая была вынуждена наблюдать за тем, как ее мать отправляют на гильотину!

– Вы больны, мадам, – сказала спокойно Маргарита. – И если думаете, что у вас получится вывести меня из равновесия, то ошибаетесь. Вы утеряли силу надо мной! Я сама распоряжаюсь собственной судьбой!

Цирцея подскочила, бумаги рассыпались по ковру, она изо всей силы ударила Марго по щеке.

– Я, и только я распоряжаюсь твоей судьбой, мерзавка! Если бы не я, ты давно гнила бы в земле, или забыла, что тебе грозил расстрел за шпионаж? Скажу по секрету, приговор военного суда все еще действителен. Немцы тогда скрыли твое исчезновение, оповестив всех и вся, что приговор приведен в исполнение, но ведь ты исчезла из камеры смертников! Кое-кого в Берлине заинтересует информация о том, что маленькая подлая шпионка, которая к тому же при побеге убила немецкого солдата, пытается начать новую жизнь!

– И вы сделаете это, мадам? – спросила Маргарита.

Цирцея загрохотала:

– О, я сделаю это, девочка! Я сделаю с величайшим удовольствием! Я не позволю тебе начать новую жизнь! Ты недостойна... Ты... Ты...

Мадам подошла к бару, плеснула в бокал коньяку и залпом выпила.

– У вас ничего не получится, – сказала Марго. – Я знаю слишком много ваших секретов, и если меня арестуют, то я не премину сообщить о том, откуда у вас деньги, которые позволяют вести безбедную жизнь, мадам!

Цирцея выпустила из рук бокал с коньяком.