Демон внутри меня

Да, я понимаю, что веду себя, как дешевая шлюха. И мне противно все это. Но желание отомстить ему, увидеть когда-нибудь сломленного и запертого, такого же, как и была я, сильнее. Единственный способ сломать Кая Стоунэма – это бороться с ним его же методами игры. Кнута и пряника. Играть с ним…хочешь игры? Получай, сукин сын. И мы еще посмотрим кто-кого, властная ты мразь.

Во мне открылось второе дыхание.

– Горячая ты штучка, Леа, – выдыхает он, когда я опускаюсь с напускным удовольствием поедая проклятый чизкейк. Интересно, он видит мою фальшь? Раскусит ли меня?

– У тебя почти получается быть искренней, но, впрочем, это и неважно, – он снова будто бы отвечает на мои мысли, и это жутко раздражает. – Я был зол, но запах твоего возбуждения отвлёк меня, после неудачного звонка. Теперь я могу думать только о нем и о том, что под юбкой… – он берет меня за руку, и я вижу, что его рана от моей вилки залеплена специальной заплаткой. Сжимает мою ладонь, я млею, от его горячей и сильной руки. От его слов, которые он произносит потом хриплым шепотом. – Твоя киска совершенно голенькая и гладкая.

Отчаянно пытаюсь не смутиться, но кровь приливает к щекам и к низу живота.

– Краснеешь, как невинная девчонка, – усмехается Кай. – Скоро ты сама будешь говорить мне грязные слова, поверь, киса, это очень заводит, – я выдыхаю, чувствуя, как все тело покалывает от возбуждения.

Я становлюсь нимфоманкой и шлюхой рядом с ним. Мне это не нравится, правда не нравится, но тело…оно такое слабое. Мое тело жаждет ласки этого мужчины, даже если она достается вместе с болью. В глубине души я такая же садомазохистка, как и Кай…

И это мой порок, мой грех, мое падение.

– Ты меня смущаешь, – я просто теряюсь от того, что он держит меня за руку. Это так нежно, что мы выглядим, как парочка в первый день после своей свадьбы. И в то же время я знаю, что двадцать минут назад эта самая рука почти воткнула мне вилку в глаз. И он бы это сделал, если бы я не сказала «прости».

– Раз уж я соизволил вывести тебя на прогулку, – Кай сказал это ровно таким тоном – будто он вывел меня в парк, как его собачонку.

Я была хорошим питомцем весь день, послушным. И он решил меня угостить «мясной косточкой». Почесать за ушком…

Урод.

– Мы можем поговорить. Есть вещи, которые я бы хотел узнать о тебе.

Меня терзают сомнения. Любой его вопрос о моем характере, о моей семье или о прошлой жизни слишком личен и интимен. Может это глупо, но телесное насилие Кая надо мной – это ничто по сравнению с тем, что вытворяет когда разрывает мою кожу и пытается проникнуть глубже. Насилие мозга. Души. Сердца.

Ему нравится трахать мозг. Изучать повадки подопытной крысы. Гребанный фетишист.

Это не на уровне тел. Он будто проникает внутрь, в самое сердце, и хочет и там посеять свои адские корни. Паразит, что собирается сожрать меня изнутри.

Поэтому, чтобы избежать разговора по душам, я пожимаю плечами:

– Самая обычная девушка. Пишу с детства и ничего другого не умею. Прости, но те статьи были моим хлебом и путем к славе. Я не думала, когда писала их. Драка в баре и то, что случилось с твоей женой… – я смотрю на Кая и на секунду вижу…Вижу послабление в невозмутимо властном взгляде. Жена не была его игрушкой и экспериментом. Она была важна ему. Возможно, даже дорога. Что их связывало? Какие у них были отношения? Почему в его взгляде вдруг мелькает такая теплота? Я даже чувствую укол ревности. Неосознанный. Это тоже мой внушенный рефлекс…

– Все это было для меня поводом раздуть историю, за которую я получу деньги и оплачу свое гнездо около Центрального Парка на полгода вперед. Я не рассматривала жертв своих статьей по-настоящему. Просто цеплялась за любой повод и писала вот такую отсебятину. Признаюсь. Я воспринимала это, как художественную литературу. Да, это не профессионально, но это желтая газета…и мне нужны были деньги. Чтобы жить и есть. Я выросла в очень бедной семье. Тебе не понять. Ты не знаешь вкус хлеба с плесенью.

– Только сыра, – Кай на удивление слушает меня внимательно. – Ты красивая. Пошла бы в проститутки. Так или иначе, ты уже проститутка, —прямо заявляет Кай, и я прекрасно понимаю, что это так и есть. Я раздвинула перед ним ноги вчера, сегодня…он дает мне одежду, еду, крышу над головой. Это обмен. Я ему – тело, он мне – жизнь. Но загвоздка в том, что все это идет против моей воли, и я бы лучше полы мыла в засранных туалетах, чем находилась бы в таком положении, в котором нахожусь сейчас.