– Вэл, я так скучаю. Умоляю, не рассказывай ничего родителям, пока я не выберусь. Как они? Как они??? Как Мейсон? Боже, у меня нет времени Вэл…я в плену у ужасного человека. У Кая Стоунэма. Сначала я познакомилась с Алмасом Ясиным, все запутано…ты же знаешь, Мейсон попал в тюрьму из-за меня…он предложил деньги, освободить его, если я на время побуду с ним…я согласилась, сходя с ума от чувства вины… – я захлебывалась собственными словами, сама не понимая, что несу, и как уложить всю свою историю в две минуты. – Я подписала контракт Ясина, была в этом чертовом гареме…я его собственность и все это фактически законно…это ужасно, но это так. Теперь я принадлежу Каю…Я не знаю, что мне делать! Он настоящий псих, и единственный выход Вэл, это копать на него и усадить в психушку или тюрьму!
Валери смотрела на меня так, будто это меня нужно забрать в психушку. Вколоть успокоительное и поселить в закрытой комнате. Или так, словно я приведение.
– Вэл! Пожалуйста, я не знаю, что мне делать…
– Успокойся, успокойся, Лиса. Ты еще придешь в этот ресторан?
– Я не знаю. Я живу в его доме, не знаю где он находится. Или в доме его семьи…
– А полиция…
– Она бессильна! Ты же знаешь, ЧТО это за люди. Это хреновы короли жизни, у них есть все, и они могут купить себе почти все…единственный выход для меня – это найти на Стоунэма компромат, от которого ему не сбежать.
– Родная, ты дрожишь. Что с твоими руками? Боже, что с твоей шеей? Он пытает тебя? Насилует… – Вэл прикрывает рот рукой, рассматривая мои язвы на запястьях и засосы на шее.
Я задираю рубашку и показываю ей отпечатки его пальцев и синяки на своих ребрах. Они гораздо слабее, чем были, и все же они еще заметны. Вэл содрогается от ужаса.
– Не могу поверить…
– Это моя гребанная реальность, Вэл. Я живу в аду, – понимаю, что время на исходе. – Умоляю, помоги мне…
– Я что-нибудь придумаю. Я постараюсь помочь тебе. Боже…Лиса..твои родители сходят с ума от горя…
Это должно быть для меня выстрелом в сердце, но я не чувствую боли. Сходят с ума от горя? И не ищут свою дочь? Уверена, что скучает по мне только Мейсон.
– Телефон мой помнишь?
– Конечно…Вэл, мне нужно идти. Прости. Если я не выйду, через тридцать секунд, сюда вбежит его охрана и всех здесь расстреляет. Люблю тебя. Я постараюсь с тобой связаться.
– Я постараюсь что-нибудь придумать, – растерянно шепчет она, и я крепко обнимаю ее напоследок. Это так странно. Я обнимаю свою лучшую подругу – ту самую девчонку, с которой мы не спали ночами, смеялись, глядя любимые комедии и ездили за вредной едой в два часа ночи. Отрывались в клубах и ходили в походы. Но сейчас…она для меня чужой человек. Я не испытываю к Вэл н и ч е г о. Она для меня лишь оружие. Источник моего спасения. Один из его вариантов…
Я чувствую себя бессердечной сукой и в глубине души понимаю, что это так. Всегда ли я была такой, или Кай Стоунэм вырезал сердце из моей груди, и заполучил его себе в виде трофея?
Мне страшно знать ответ на этот вопрос.
– Я надеюсь, что мы еще встретимся, – я выбегаю из кабинки, поправляю лохматые волосы и медленно выхожу из туалета. Охранник встречает меня недовольным взглядом. Я вижу, что он потянулся к оружию, очевидно, уже собирался влетать в туалет и направить мне пулю в висок.
– Мисс, опоздали на пять секунд. Я просто выполняю приказ хозяина. Простите, – он спрятал оружие, и они отвели меня назад к Каю, который снова разговаривал по телефону.
Я переключаюсь, готовая и дальше играть роль дурочки. Это то, что я должна делать во имя своего спасения. Нет НИКАКИХ шансов, что Кай когда-нибудь отпустит свою игрушку. Только утилизирует или убьет. А если я сделаю невозможное? Что, если его чувства ко мне будут более сильными?
Я должна быть его любовницей, его другом, должна развлекать его…я должна проделать колоссальную работу, чтобы вскружить ему голову так, чтобы он не заметил этого.
Он хочет меня, и это уже хорошо. Это основа. У мужиков все начинается с влечения. Но я не знала, поверхностное оно у него или нет. Он наверняка трахает всех подряд, и сегодня вечером он не побрезгует и засадит свой член какой-нибудь другой девушке. Моя задача свести его с ума да так, чтобы он даже не посмел смотреть на других.
– Ты что так долго? – сквозь зубы произносит он, глядя на меня жестко и властно – в его глазах нет и искры былого веселья, что мелькало там после того, как мы украли белье из магазина.
Я достаю из сумки трусики, что сняла в туалете, и сладко улыбаюсь ему.
– Задумалась о тебе, мой хозяин, – это звучит немного с издевкой, и Кая это злит. Но когда он видит в моей руке тонкие кружевные веревки, его лицо мгновенно меняется. Я слегка наклоняюсь к его лицу так, чтобы он видел ложбинку меж моими грудями, и проводя языком по верхней губе, запихиваю ему в карман пиджака тонкое кружево. Кай ошеломлен.