Дело табак

— …И однажды кто-нибудь тебе скажет: «Знаешь, кто я такой, констебль?» И ты ответишь: «Да, сэр, или, как вариант, мэм, вы человек, которого я допрашиваю в связи с вышеупомянутым преступлением», ну или что-то в этом духе, избегая фраз «Ну ты попал, мужик» или «Ты у меня теперь не вывернешься». Игнорируй, хотя и запоминай все угрозы в свой адрес. Закон един и неизменен. Его не волнует, кто есть кто, а поскольку в этот момент ты самым непосредственным образом и есть закон, следовательно, это не должно волновать тебя.

Ваймс стоял с раскрытым ртом, а Фини продолжал:

— Мы здесь нечасто получаем «Таймс», но я купил год назад лекарство для свиней, и оно было завернуто в «Таймс». Я увидел ваше имя. Вы там говорили, что такое быть полисменом. Я очень гордился, сэр.

Ваймс помнил эту речь. Он сочинил ее на выпуск свежеобученных констеблей из Школы стражников. Ваймс провел не один час в муках над листом бумаги. Изрядно мешал тот факт, что для него любой род литературы был в буквальном смысле тайной за семью печатями. Он показал речь Сибилле и спросил, не нужно ли, по ее мнению, обратиться к кому-нибудь за помощью, но та погладила мужа по голове и сказала: «Нет, дорогой, потому что тогда она будет выглядеть как речь, написанная кем-то для кого-то другого, а сейчас в ней виден стопроцентный Ваймс, точь-в-точь прорезающий тьму маяк». Это его подбодрило, потому что раньше он никогда не был таким маяком.

У Ваймса сжалось сердце, когда течение его мыслей прервал вежливый кашель, и голос Вилликинса спросил:

— Прошу прощения, командор, но я подумал, что сейчас самое время познакомить молодого человека с моими друзьями мистером Рукисилой и мистером Коренным. Госпожа Сибилла отнюдь не обрадуется, если вас арестуют, командор. Боюсь, она будет… настроена язвительно, сэр.

Ваймс наконец собрался с духом.

— Ты с ума сошел! Убери чертов арбалет! Ты снял его с предохранителя! Опусти его немедленно!

Вилликинс без единого слова положил сверкающий арбалет на парапет лестницы, точь-в-точь как мать укладывает младенца в кроватку. Послышался звон тетивы, и герань в семнадцати ярдах от них лишилась макушки. Этого никто не заметил, не считая самой герани и какой-то потрепанной фигуры, которая пряталась в зарослях рододендрона. Фигура подумала: «Черт возьми!» — но, тем не менее, продолжала наблюдать.

В застывшую на ступеньках живую картину вклинилась леди Сибилла, которая умела перемещаться очень тихо для такой крупной женщины.

— Господа, что здесь происходит?

— Этот молодой человек, предположительно местный констебль, желает поместить меня под арест по подозрению в убийстве, дорогая.

Муж и жена обменялись взглядом, которые можно было назвать телепатическими. Сибилла посмотрела на Фини.

— А, ты, должно быть, юный Наконец. Я слышала, у тебя недавно умерла бабушка. Соболезную. Надеюсь, твоя матушка здорова. Я частенько навещала ее в детстве. Стало быть, ты хочешь арестовать моего мужа?

Фини, вытаращив глаза, самым непрофессиональным образом пробормотал:

— Да, мэм.

Сибилла вздохнула и сурово спросила:

— Но, по крайней мере, я могу надеяться, что мой сад не понесет дальнейшего ущерба? — Она взглянула на Ваймса. — Он намерен отвести тебя в тюрьму?

Она снова обернулась к Фини, как пушка, заряженная тысячелетним запасом аристократического апломба.

— Ему понадобится чистая одежда, констебль. Если ты скажешь, куда отведешь его — а ты скажешь, — я лично принесу мужу необходимые вещи. Нужно нашить на них полоски или это происходит автоматически? И я буду очень благодарна, если мой муж вернется обратно к чаю, потому что мы ожидаем гостей.

Госпожа Сибилла шагнула вперед, и Фини попятился, чтобы избежать разгневанного бюста. Она сказала:

— Желаю удачи в вашем предприятии, молодой человек. Она вам понадобится. А теперь прошу прощения, мне нужно поговорить с кухаркой.

Она удалилась, предоставив Фини ошалело пялиться ей вслед. Дверь, которая едва успела закрыться за ней, вновь приотворилась, и леди Сибилла спросила:

— Ты женат, друг мой?

Фини выговорил:

— Нет.

— В таком случае приглашаю тебя на чай, — добродушно сказала Сибилла. — Мы ожидаем нескольких вполне подходящих юных девиц, и они наверняка будут рады познакомиться с юношей, который не боится танцевать на самом краю пропасти. Надень шлем, Сэм, а то вдруг подвергнешься жестокому обращению. Вилликинс, ступай со мной, я хочу с тобой поговорить.

Ваймс не нарушил тяжелого молчания. Прервав нестерпимо долгую паузу, Фини произнес:

— Ваша жена примечательная женщина, сэр.

Ваймс кивнул:

— Ты себе даже не представляешь насколько. Ну и что ты намерен делать теперь, старший констебль?

Юноша поколебался. Вот какой эффект производила Сибилла. Спокойная и уверенная, она оставляла человека в твердом убеждении, что мир перевернулся вверх ногами и обрушился ему на голову.

— Я так полагаю, сэр, что должен отвести вас к членам магистрата?

Ваймс заметил вопросительный знак.

— Кто над тобой главный, Фини?

— Упомянутые члены магистрата, сэр.