Дело табак

Выражение лица у Ваймса не изменилось. «Ну и что мне делать теперь? Ничего. „Вы имеете право хранить молчание“, — говорил я сотням людей, зная, что это чушь собачья. И кое в чем я абсолютно уверен, а именно, что не прикасался к этому чертову кузнецу иначе как с воспитательными целями. А потому будет очень интересно выяснить, отчего этот юный простофиля так уверен, что может меня сцапать».

Стражник всегда должен учиться — и Ваймс научился от патриция Ветинари, что не следует реагировать ни на слова, ни на действия, пока ты в точности не решишь, как намерен поступить. Плюсов два — во-первых, ты не допустишь ошибки, а во-вторых, заставишь оппонента нервничать.

— Извините, сэр, но у меня ушел целый час, чтоб выгнать свиней и привести каталажку в приличный вид, сэр, там по-прежнему пахнет карболкой, сэр, и свиньями тоже, честно говоря, но я помыл стены, и там есть стул и кровать, на которой даже можно свернуться. А чтобы вы не заскучали, я принес журнал… — Он с надеждой взглянул на Ваймса, лицо которого по-прежнему было бесстрастное, буквально окаменевшее. Выдержав подобающую паузу, Ваймс спросил:

— Какой журнал?

— Э… а разве их несколько, сэр? Мы его давно храним. Он про свиней. Конечно, он уже слегка потертый, но свиньи есть свиньи…

Ваймс встал.

— Я намерен прогуляться, старший констебль. Можешь составить мне компанию, если угодно.

— Простите, сэр, но я вас арестовал!

— А вот и нет, сынок, — ответил Ваймс, направляясь к двери.

— Но я же ясно сказал, что вы арестованы, сэр! — это был почти жалобный вопль.

Ваймс открыл дверь и зашагал вниз по ступенькам. Фини рысил следом. Двое садовников, которые в противном случае отвернулись бы, застыли, опираясь на метлы, в ожидании интересного зрелища.

— Что, во имя всего святого, у тебя есть такого с собой, отчего мне станет ясно, что ты настоящий стражник? — через плечо поинтересовался Ваймс.

— У меня есть официальная дубинка, сэр. Это семейное достояние.

Сэм Ваймс остановился и обернулся.

— Ну, парень, если она официальная, то лучше дай-ка на нее взглянуть, слышишь? Давай, показывай!

Фини подчинился.

Это действительно была дубинка, на которой кто-то неопытной рукой выжег слово «закон», вероятно при помощи кочерги. Впрочем, весила она изрядно. Ваймс похлопал дубинкой по ладони и сказал:

— Ты намекнул, что, по-твоему, я потенциальный убийца — и сам отдал мне свое оружие? Тебе не кажется, что это неразумно?

Мимо проплыл сельский пейзаж, когда Ваймс пролетел через всю террасу и приземлился навзничь на клумбу, глядя в небо. Перед глазами у него возникло встревоженное — и отчего-то увеличенное — лицо Фини.

— Извините, командор. Я ни за что бы вас не ударил, но я не хотел, чтобы у вас сложилось неверное впечатление. Этот прием называется «бум-бац-ой-мой-зад».

Ваймс рассматривал синее небо над собой в состоянии необъяснимого покоя, а юноша продолжал:

— Понимаете ли, мой дед служил в юности матросом и плавал в Бханхбхангдук и в другие места, где живут всякие странные люди, и оттуда он привез мою бабушку, Минь Чань, и она кое-чему научила моего отца и меня… — Он шмыгнул носом. — Она умерла три месяца назад. А еще она научила матушку готовить. Бунь-минь-пей-сам до сих пор очень популярно в этих краях, и не так сложно раздобыть все ингредиенты, ведь до моря недалеко. Бонь-кан-пинг-понг здесь растет плохо, зато чоп-чок-сунь-вынь ничего себе. А, вы уже не такой бледный, сэр, что очень приятно.

Чувствуя ноющую боль в каждом суставе, Ваймс с трудом сел.

— Больше так не делай, слышишь?

— Постараюсь, сэр. Но вы арестованы, сэр.

— Я уже сказал, молодой человек, что ты не произвел арест должным образом! — Ваймс, отдуваясь, поднялся на ноги. — Чтобы арестовать подозреваемого по всем правилам, полицейский должен дотронуться до него, вот так, и отчетливо произнести слова «Ты арестован», хотя и необязательно уточнять, в чем именно подозревают данного подозреваемого. Тем временем… — и тут Ваймс врезал парню в солнечное сплетение так, что тот сложился вдвое, — не нужно зевать, особенно в том случае, мой мальчик, если ты намерен арестовать меня — позволь заметить, что ты до сих пор этого так и не сделал, какая жалость, ведь в противном случае ты бы мог привлечь меня к суду за сопротивление аресту, а также за нападение на стражника во время исполнения служебных обязанностей. Впрочем, мне все еще неизвестно наверняка, что ты действительно полицейский.

Ваймс сел на удобный камень и стал наблюдать, как Фини медленно распрямляется.

— Я Сэм Ваймс, парень, поэтому брось свои сунь-вынь-фокусы, ясно?

Фини, переводя дух, проговорил: