Дело о демонах высших сфер

— Непременно, — пообещал Мем. — Как только вы исполните все его предписания, я сверну ему шею.

Иовис сорвалась с места и убежала, хлопнув дверью.

— Сговорились!.. — донеслось из коридора.

* * *

Утром в списке слов и действий, запрещенных на территории арданской префектуры, появилась приписка, сделанная строгим классическим почерком госпожи Мирир. В ней было категорически не рекомендовано держать вино в общем чайнике и прятать в писарской за шкафом и на шкафу грязную посуду.

Мем стоял перед доской объявлений с бестолковым видом и ухмылялся. Может быть, Наджед и был сволочью, грубияном и негодяем, как говорила Иовис, но он наговорил ей чего-то такого, из-за чего кирэс пришла вечером к супругу под одеяло и не уходила оттуда до утра, несмотря на звездную ночь, удобную для наблюдений за небесными светилами. И не просто так не уходила. Едва заметными жестами и еле слышным голосом она поправила все, что раньше было не так. А потом все пошло так, и теперь у Мема почему-то болела прокушенная Чепухой рука, хотя, казалось бы, она-то тут при чем. Как относиться к случившемуся, Мем для себя пока решить не мог. Бить Наджеду морду за дерзость и оскорбление чести супруги или поставить ему кувшин коллекционного вина? Или сделать вид, что ничего особенного не произошло? Мем не звал в свою жизнь ангела-хранителя, а помощника в устройстве семейных дел — тем более. Ему с избытком хватало кира Хагиннора, который интересовался всем и всеми из своего окружения, и время от времени отпускал такие замечания относительно мелочей в жизни Мема, что тот начинал искать среди прислуги стукача. Иногда находил и выгонял, за что кир Хагиннор его ругал и говорил, что Мем ему почти как приемный сын, и генерал-губернатор отвечает перед его почтенными родителями за то, что увез Мема далеко от родного дома. Теперь, наверное, Наджеду настучал сам генерал-губернатор. Могли поговорить про Мема, когда кир Хагиннор ходил на Мраморную лечить спину. Как отучать других людей вмешиваться в его семейные дела, Мем тоже решить не мог. Да и как их отучишь, если это хозяин судьбы и его друзья…

С раннего утра в голове у Мема крутилась песня про серую лошадку, слышанная позавчера в "Песчаной гавани". Мем достал из рукава огрызок карандаша и подписал снизу под списком запрещенных слов и поступков: "Даже если сам префект так делал". Быстро оглянулся и сбежал в свой кабинет.

В плетеной корзине для бумаг, пустовавшей вчера, лежала свернутая в трубочку папка с кляксой. Может быть, в голове у Мема в прошедший день и было совсем мутно, но корзину, когда искал пропавшую папку, он проверил. Ошибки быть не могло, Мем заглядывал в корзину дважды.

Он потер ладонями лицо, внимательно осмотрел ключ от своего кабинета и дверной замок. Следов взлома или царапин от отмычки не нашел, дверь была открыта ее родным ключом. Тогда Мем решил провести небольшую инспекцию и отправился к интенданту.

— Сколько ключей и от каких помещений у нас было заказано, когда здание городского архива передали под префектуру? — спросил он.

Интендант молча полез в свои ведомости и стал водить по расходной таблице линейкой.

— Девятнадцать ключей от главного входа, шестнадцать от казарменных внутренних дверей — там одинаковые замки, три от кладовой, шесть от кордегардии, два от казначейской… — стал диктовать он.

— От моего кабинета сколько? — уточнил Мем.

— Два, — не сразу нашел нужную строчку интендант.

— Для чего два?

— Один вам, один для общей связки, так принято на случай пожара.

— Где общая связка?

— Была внизу, в архиве.

— Вы хотите сказать, была у архивариуса?

— Можно и так.

— А от архива сколько ключей?

— Два. Один у архивариуса, один на резервной связке.

Мем ушел от интенданта, недовольный положением дел. Два ключа, один на общей связке на случай пожара. При этом, резервная связка с дубликатами от всех важных дверей запирается в подвальном архивном помещении, которое при любом происшествии в верхней надстройке будет надежно блокировано — где логика? И где теперь эта общая связка? Ее нужно забрать себе.

Разумеется, общей связки в архиве не нашлось. Дальше нужно было сложить два и два и понять, что те, кто до смерти напугал архивариуса Бору, вполне могли завладеть всеми ключами от префектуры. Вообще всеми, включая казначейскую комнату. Где, помимо всяческой, не всегда открытой для каждого отчетности, хранятся немалые деньги, предназначенные на обустройство нового городского ведомства. Ходи теперь и думай — это уголовщина в особо крупных масштабах, какие-то старые разборки между инспекторами и городскими ворами, или под всем этим есть подкладка из политической игры? Любое переустройство города у власть имущих должно быть если не под контролем, то, хотя бы в поле зрения. Не просто же так приходил вчера господин Химэ. Показать, что он щедрый человек, он мог бы и без личного визита.