Дело о демонах высших сфер

Лекарства у Наджеда явно были непростые. Напои такими козу — пойдет с волками драться. Несмотря на тяжесть в голове, язык у Мема был на удивление свободен. А внимание сосредоточено на поведении гостя: кем считает его господин Химэ? Рядовым городским чиновником? Цепной собакой генерал-губернатора? Человеком, заинтересованным в своем личном положении и благосостоянии, или человеком на службе у государя и государства? Или, может быть, думает: «Кого вы приложили кулаком для государя, господин префект, что тот вам выдал золотой значок в ваши-то годы?»

— Финансовых рисков, связанных с работорговлей? С каперством? — поинтересовался Мем.

— О, нет. Напрямую — нет. Лицензии на все эти виды деятельности нам приходится оплачивать лишь из-за того, что мы финансово участвуем в некоторых довольно опасных операциях, как частных, так и береговой охраны… Мы не держим свой вооруженный флот или собственное войско, не подумайте. Несмотря на то, что некоторые корабли, снабженные нашим страховым обязательством, перевозят очень и очень серьезные грузы, порой ценностью в несколько миллионов. Мы исключительно мирная паевая компания, которую деньги интересуют лишь в виде денег, а не в виде живого или мертвого товара. Мы только посредники.

Мем вежливо улыбнулся и наклонил голову, делая вид, что понял господина Химэ. Отчего тот снова вернул себе маску превосходства.

— Поэтому я и пришел засвидетельствовать вам свое почтение, — иронично приподнял бровь господин Химэ. — Принцип «деньги ради денег» требует обеспечения безопасности извне. Вы новая структура в нашем городе, но уже показали себя с самой лучшей стороны. И вы лично, господин префект, удивили всех в Арденне. Я хотел бы оставить вам некоторую благодарность. В нашей компании благодарности не принято выражать на словах, поэтому позвольте мне сделать небольшой вклад в дело порядка и справедливости в нашем беспокойном городе…

На стол Мема с приятным мягким звоном опустился замшевый мешочек, вышитый золотой волной. А Мем вспомнил слова кира Хагиннора: «Взятки — бери, но только под благое и справедливое дело. И чтобы я знал, от кого и почему. Узнаю, что мутишь и играешь против меня — зашью в мешок и утоплю без доскональных разбирательств». За что сейчас дана взятка? За большие кулаки? Благое ли это дело? А справедливое ли?..

Однако лишних вопросов Мем задавать не стал.

— Благодарю вас, — сказал он. — Если вы не будете против, ваш вклад мы отнесем казначею и пустим на обустройство этого здания. Оно не новое и нуждается в более серьезном ремонте, чем решили городские власти.

Тут маска превосходства снова пропала с лица господина Химэ, но причина могла быть и не в отказе префекта заключить с господином Химэ неясный финансовый союз. Раздалось знакомое шипение и шелест чешуи по шероховатому паркету, а господин Химэ сполз с кресла и так стремительно и плавно оказался возле двери, словно сам был змеей.

— У вас под диваном огромный удав, — сообщил он, трясущейся рукой нащупывая дверную ручку.

— А, прошу простить, — сокрушенно помотал головой Мем. — Спасения нет от нечисти. То и дело кто-нибудь забирается. То в дверь, то в окно. Да вы не бойтесь. Раз я не беспокоюсь, значит, все здесь свои.

— Нет, это вы меня простите. У меня дела…

И дверь за господином Химэ хлопнула так быстро, что Мем не успел даже поклониться на прощание.

Мем заглянул под диван. Бабушке было плевать на людей. Ее интересовало пятно солнечного света, в послеобеденное время уютно лежавшее на ковре кабинета. Она приползала сюда греться после охоты в холодном архиве.

— Ну и что с тобой делать? — спросил Мем Бабушку. — Все тебя боятся, хозяин твой сбежал, а я даже не знаю, как тебя поднять, чтоб ты не обиделась. Черт с тобой, лежи. Охраняй кабинет.

Все еще поглядывая на Бабушку с некоторой опаской, Мем осторожно перешагнул через змею и взял в здоровую руку мешочек с деньгами. Тот забит был под завязку крупными монетами. Если там серебро, подумал Мем, это оскорбление империи. Особенно после упоминания о «нескольких миллионах». Но, если золото…

В мешочке было не золото. И не серебро. Три сотни арданскими старыми монетами, называвшимися дян. Или тысяча двести, если пересчитать их в таргские лары. В якобы золотых дянах золото не было чистым. Зато самих дянов натолкали в мешочек от души, по самое горлышко. Не оскорбление, конечно, но и не очень жирно. Чтобы прикормить префекта, а не избаловать.

Мем прихватил мешок с деньгами в рукав и понес казначею. Забыл запереть за собой кабинет. Когда вернулся, Бабушки на ковре уже не было. Передумала отдыхать сегодня. Окна кабинета выходили в сад, общий для префектуры и усадьбы, где жила теперь семья Мема. Что будет, если Бабушка, пользуясь болезнью Рихона, решит покинуть префектуру и переселится, к примеру, на теплую крышу усадьбы, лучше и не думать. Хотя, может, кирэс Иовис бросит тогда свой телескоп и перестанет ночевать на крыше.