Дело о демонах высших сфер

— Это у вас-то не было цели? — возмутился Мем. — Вы должны были прикрывать мне спину!

— Хорошо, что спину, — кивнул Намур. — Я не был уверен, не пониже ли спины…

— Это не осел сбежал из цирка. Сбежали из цирка следователь и секретарь! — с досадой заявил Мем. — Попали в волшебный арденнский фонарь, устроили деревне событие… Вас тут запомнили, и не хватало еще, чтобы запомнили вместе со мной. Я еду в префектуру, а вы делайте, что хотите, только чтоб к вечеру на положенном месте были и казенная лошадь, и казенный мул. Можно молодые и резвые.

Мем развернулся и пошел прочь. Но чувствовал, что в спину ему смотрят несерьезно. Ну, да, положился на столичных один такой. Поставили бы уже эти грабли в сарай, господин префект, — полагаться на кого-то, кроме себя самого.

В префектуру Мем приехал злой. В служебные помещения направился со стороны пожарной части, через свою усадьбу. На кирэс Иовис, караулившую его с внутренней балюстрады второго этажа, даже не оглянулся. Снял перчатки для верховой езды, бросил их, где придется, махнул рукавом, крикнул в кухню: "Дверь за мной заприте!" — и вышел в сад. Работу по установке ограды, заново отделившей бы территорию усадьбы от двора префектуры, закончить обещали после переделки второго этажа. То есть, когда солнце на западе взойдет. А пока ограду и не начинали. Несколько солдат из казармы стирали в ведрах исподнее и развешивали его сушиться не на половине префектуры, а в садовых кустах, чуть ли не под верхней террасой усадьбы. Здесь Мем, наконец, застал врасплох тех, на кого можно было простыми и частично запрещенными словами вылить все, что думает об Ардане, Арденне и местном заразном обычае не применять в жизни голову вообще.

Но ощущение собственной силы, несмотря на удачно подвернувшихся виноватых, сотрудничество с Адаром и согласие с пустынным старостой, ему вернуть с прошедшей ночи так и не удалось. Вести дела с Римеридом все равно было страшно. Страшно было и отвечать перед киром Хагиннором. Кто-нибудь стукнет что-то не то, подсмотрят, подслушают, доложат, вывернут наизнанку, и не объяснишь потом, что на самом деле хотел, чего пытался добиться. Как там кир Хагиннор обещал — зашить в мешок и утопить? Сделает. А если сразу поехать и попытаться рассказать свои планы и расчеты, подсекут на взлете. Не дадут в этом участвовать. Не поверят, не доверят, просто запретят. Или, того хуже, отберут инициативу, попробуют провернуть план сами. Переврут, сделают неверно и обвинят в неудаче того, кто все это придумал. В одном Мем был уверен: у него получится, если ему не помешают. Но в том, что не помешают, уверен не был. Какая необходимость тогда всем этим заниматься? Нужно оно ему, как собаке карманы, лошади деньги и рыбе зонтик…

Разогнав стихийную прачечную, Мем остановился. До тысячи в этот раз считать не стал, до двадцати хватило. Гнев он стравил. Зачем ему все это нужно, он, в глубине души, знал. Знал давно и неплохо. Повернулся к префектуре спиной и пошел назад в усадьбу. Снова, не глядя ни на кого, прошел ее насквозь. Думал по пути, что подобное поведение называется "мечется", и в этом нет ничего хорошего, однако что-либо поделать пока не мог.

В доме у доктора дверей не запирали. И первая, кого он здесь встретил, была пятнадцатилетняя сводная сестра его жены, Рута. За безопасность и будущее которой он, Мем, отвечал. По-мальчишески прыгая через ступеньку, Рута бежала по лестнице с жилого этажа навстречу Мему. Рукава у нее были засучены, как у кухарки, юбка сбоку подоткнута, открывая ноги до колена, покрывала, без которого незамужняя девушка на улицу и в чужой дом выйти не может, на голове нет. На несколько мгновений Мем даже потерял дар речи, что с ним случалось крайне редко, настолько неожиданной оказалась встреча. А Рута покраснела до корней волос, словно ее застукали в казарме в обнимку с солдатом, вытащила из-за пояса подол юбки, присела в поклоне и пискнула:

— Кирэс Иовис мне разрешает…

— Ну-ка марш домой, — выговорил, наконец, Мем. И прикрикнул: — Быстро!

— Но я здесь помогаю!..

— После разберемся!

Сверху послышались шаги и раздался голос госпожи Гедоры:

— Не командуй в моем доме.

Она вышла из жилых покоев в темном женском платье без вышивки и украшений и с уложенными вокруг головы волосами, как полагалось знатной даме. Не сказать, чтобы это делало ее похожей на настоящую царевну, или вообще на женщину, потому что лицо у нее было бледное, губы сухие, а под глазами черные круги. Но разговаривать на "ты" с подобающе одетой дамой царской крови Мему было определенно проще, чем с доктором Наджедом. И хорошо, что она в платье. Значит, Илан жив. Снова вытащила, не дала уйти.

— После разберемся, — повторил Мем. — У меня есть вопросы. Здравствуй.

— Я не могу сейчас вернуться в префектуру, — сказала она. — Мне нужно решить семейные дела. Извини, господин префект.

— Я могу подняться? — спросил Мем. — О твоей семье я и хотел поговорить.