Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Но… Позвольте, — к Юрию Васильевичу вернулся дар речи. — Вы что, офицер полиции? Вы что, вербовали Милочку?

— Я бы на вашем месте подбирал слова, — строго посоветовал Марат. — И меньше бы задавал вопросов, нарушающих условия конфиденциальности. Пойдёмте, Зинаида Львовна…

Зина не помнила, как они вышли, как Сабитов вызвал лифт и как поддержал её за локоть, заставляя пройти в кабину.

— Вы меня спасли! Спасибо вам, — по щекам покатились слёзы. — Я не знала, что делать. Было очень стыдно. И самое главное, что без причины… Ужасное состояние.

— Я знаю, — сочувственно произнёс Марат. — Я вас очень хорошо понимаю…

Князева всхлипнула и благодарно посмотрела на своего спасителя.

Марат протянул ей новый, пахнущий свежестью носовой платок с меандровой окантовкой.

— Откуда это у вас? — забыв о пережитой обиде, насторожилась Зинуля.

— Несколько дней назад всем выдали, — ответил Сабитов. — Сказали, что ко дню Крещения. Странно, правда? — он загадочно подмигнул Князевой. — Я-то — мусульманин… Но и меня поздравили с православным праздником. Сказали, что такие платки должны быть у каждого работника…

— Действительно странно…

— А ваша приятельница — смешная такая, с дредами, — она что, уже уехала? Мы с ней славно болтали однажды… Но я, правда, в тот вечер перебрал, и она ушла. Ничего не говорила? Я её ненароком не обидел?

— Нет, не говорила, — соврала Зиночка.

Они вышли из лифта и разговаривали, остановившись в конце коридора.

— Я вчера видел, как вам в номер цветы заносили. Щедрый поклонник? — вкрадчиво поинтересовался Сабитов.

После завтрака все вопросы на личные темы воспринимались болезненно. Зинуля красноречиво промолчала.

— Простите! Familiarity breeds contempt[12]! Мне пора идти…

— Ещё раз спасибо! — Зиночка уже хотела развернуться, чтобы уйти, но неожиданно остановилась. — Марат, вы правда занимались с сыном Зонтиковых?

— С Сергеем? Да, занимался. Хороший, способный мальчишка… Вам Антонина сказала? Я видел её в санатории пару дней назад, думал, она меня не заметила… — было видно, что он расстроился. — Наверное, она сильно удивилась, узнав, кем я теперь работаю.

— Удивилась, — подтвердила Зина. — Ради бога, простите, но правда любопытно…

— People who live in glass houses should not throw stones, — грустно произнёс Сабитов и пошёл к лестнице.

Зиночка стояла и смотрела вслед сбегающему по ступенькам Марату.

Что он хотел этим сказать?

«Живущий в стеклянном доме не должен бросать в других камни…» — означал дословный перевод сказанной им напоследок фразы…

На душе было прескверно…

Князевой казалось, что начавшиеся с утра неприятности не закончились. И она не ошиблась.

Первый раз — за все дни, проведённые в санатории, — ожил телефон внутренней связи.

— Да, я вас слушаю, — произнесла Зинуля, поднося трубку к уху.

— Ищейка легавая, не надоело вынюхивать? — раздалось зловещее шипение на обратном конце провода. — Исчезни немедленно и «барбосов» своих прихвати. Ваш заказ аннулирован, так что рыть тут не стоит! И немочку чокнутую оставь в покое — ей и так несладко пришлось. Или хочешь, чтобы она ещё раз свою шкуру за тебя подставила? А если не выдержит? Если рехнётся от позора и боли? Грех на тебе останется. Не съедешь через сутки — пеняй на себя! Так ославлю, до конца своих дней не отмоешься!

Зина не успела ничего ответить, как в трубке раздались короткие гудки.

Сердце колотилось так, что кроме его заходящегося стука она ничего не слышала.

Успокоиться! Нужно срочно успокоиться!

Звонили по местному телефону, значит, говоривший находился в здании санатория…

Князева, как была в халате и тапочках, так и выскочила из комнаты и домчалась до кабинета, который в подобных учреждениях именуется «сестринской комнатой», но именно в «Грёзах» было бы логичней называть его «медбратовским».

Зевающий Костик сидел напротив монитора и, тыкая одним пальцем в клавиатуру, что-то печатал.

Зинуля бесцеремонно прервала его «архиважную» деятельность.

— Как узнать, кто именно звонил мне сейчас в номер по внутреннему телефону?

— Я не звонил, — не поднимая глаз, проворчал «медбрат».

— Я не спрашивала, звонил ты или нет! Я спрашивала: возможно ли узнать, кто это сделал? Где у вас тут инженер или ответственный по средствам связи?

— У нас такого нет, — равнодушно протянул Костя. — У нас от «Эдема» «выделенка», все спецы там… А что случилось? — наконец поинтересовался он.

— Неприятный разговор случился, — Зинуля снизила обороты. — Получается, что это практически невозможно?

— Нет, ну чисто гипотетически — если вы напишете заявление на имя директора санатория, и он даст указание телефонной службе разобраться, — вполне вероятно, что через пару дней определят, с какого именно номера вам звонили. Только имейте в виду, что в каждой комнате и кабинете установлены аппараты внутренней связи, а ещё несколько — в коридорах и фойе, в ресторане, в баре, в музыкальном салоне… К этим точкам доступ свободный. А что, сильно напугали?

— Настроение испортили, — огрызнулась Зина и вышла.

Она позвонила Кольцову.

— Зинок, прости, мы сейчас в полиции, сейчас не до тебя. Управимся — перезвоню.