Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Я люблю тебя… Как верблюд! Как видавший виды вечный скиталец. Я пью из тебя свою жизнь! Я смакую её, наполняя свой невидимый горб бесценной влагой, которой мне хватает на определённое время. Но, гонимый жаждой, я возвращаюсь к тебе, чтобы снова напиться. Если однажды я не смогу этого сделать — умру. Вся другая вода для меня отравлена, вся другая вода не так чиста, не так насыщена свободой… Она берёт свои истоки не из таких невероятных глубин, как у тебя… Напившись этой силы, я чувствую себя счастливейшим из верблюдов. Я много думал. Сначала я хотел остаться возле источника и пить сколько душе угодно, но я знаю, что если постоянно осушать родник — он иссякнет. Брать его с собой — нарушение законов природы… Что делать?

— Не тратить время на разговоры! — Князева подошла к Святу и сняла халат. — Если мой верблюд не будет пить мою воду, то я стану болотом. А я совсем не хочу зарастать тиной. Я буду всегда тебя ждать. Я буду ждать до тех пор, пока ты не постареешь. И сам не вернёшься ко мне навсегда.

Она уткнулась лицом ему в грудь и засмеялась.

— Боже! Хорошо, что нас никто не слышит… Мы — такие дураки…

— Какие есть. Ты же просила правды? Это — моя правда.

Считается, что гипофиз и гипоталамус вырабатывают гормоны любви. Если бы сейчас Зинуля смогла на минуту оторваться от Цветова и поразмышлять над этим заявлением, она бы наверняка его опровергла. Ей казалось, что всё наоборот. Не она вырабатывает эти невидимые частицы, превращающиеся в чувства, а сами тончайшие флюиды этих неземных блаженных чувств стекаются отовсюду к их кровати и ткут свой мерцающий кокон вокруг сплетённых воедино тел влюблённых.

Невозможно оторваться. Невозможно разжать объятий…

В том мире, где они сейчас находятся, можно существовать, только проникнув друг в друга. В том мире — это единственный способ выживания. Иначе, туда просто не попадёшь. И в этом — правда! Другой правды не существует! И все рождаются на Земле в надежде хотя бы раз там оказаться…

Свят выключил воду и вылез из ванны.

Зиночка смотрела, как он вытирается полотенцем и смешно мотает головой, отчего брызги с мокрых волос веером разлетаются в разные стороны.

— Фламенко, — вспомнила она.

Свят вопросительно посмотрел на уже сидящую в ванне Зину.

— Объясняю. Лет десять назад мы с мамой ездили в Барселону. И, решив «пометить» «Театр Фламенко», купили билеты на первый ряд. Нам казалось, что это большая удача!

— Понял! — засмеялся Свят. — Дальше можешь не рассказывать…

— Я никогда не думала, что танцоры так потеют.

— Ну… Это пот высоких страстей! Они выкладываются во время танцев по полной.

— И когда они в такт движениям начали резко встряхивать головами, брызги их пота, словно капли дождя… Представляешь?

— Поднимайся! — скомандовал Цветов, встав около ванны с полотенцем в руках.

Сначала он сполоснул Зинулю под душем, затем завернул в махровую пелену и отнёс на кровать.

— Может, уснёшь?

— Нет, сейчас обсохну и пойду к себе.

— Зина! — голос Цветова стал серьёзным. — Я хочу, чтобы ты знала ещё одну вещь. Выслушай, пожалуйста. У меня сейчас много затратных проектов. Очень много. Я открываю академию циркового искусства, готовлю новую зрелищную программу вместе с учениками… Регистрирую фонд помощи инвалидам из бывших цирковых…

— Я поняла! Много поездок, отсутствие свободного времени…

— Это — само собой, — отмахнулся Свят. — Сегодня я поставил на карту практически все свои деньги, и может случиться всякое… Но я позаботился об Артемиде и о тебе.

— Цветов, мне не нужны никакие деньги. Я и так тебе благодарна…

— Подожди, не тарахти. Там немного. Это — твой резерв. Я положил два миллиона евро, открыв депозит на твоё имя. Мало ли что может случиться. Пусть будут.

Он подошёл к столу и протянул Зиночке папку с документами.

— Что может случиться?

— Не знаю, например, ты родишь ребёнка, выйдешь замуж или…

— За кого я выйду замуж? — удивилась Зиночка.

— За Кольцова, он тебя любит. И мужик положительный.

— Цветов, прекрати нести чушь! Ты ревнуешь меня к Фёдору?

— Да не ревную… Прости, зря сказал. Короче, знай — и всё! Швейцарский банк «UBS». Запомнила?

— Я, кажется, поняла, — с еле сдерживаемой злостью проговорила Князева. — Я расшифровала твоё иносказательное послание… Ты со мной прощаешься! Верблюд напился и теперь вполне может питаться колючками. Как же я забыла про колючки?! В твоих аллегориях — это женщины на каждый день… Вернее, необходимые ежедневно женщины?! Ты для проформы сделал мне предложение, зная, что я никогда не уеду из страны. Отлично! Вот вам, Зинаида Львовна, денежная компенсация…

— Прекрати! Зина, я хотел как лучше…

Зиночка испытала дежавю десятичасовой давности, она снова стояла в дверях туго подпоясанная, в длинном гостиничном халате, прижимая к себе ворох своей одежды.

— Затолкай себе эту папку знаешь куда?

— Зина! Можно и без папки, главное — с паспортом… Запомни! «UBS»!

Но Зиночка уже громко хлопнула дверью.

У Цветова зазвонил телефон.

— Алло, здравствуйте, Антонина! Да, всё в силе… Через час я подъеду.

Глава 7

Завтракали вдвоём с Юрием Васильевичем, не проронив ни слова.