Дело №2

— Подтвердят или нет?

Она молчала.

— Где Вы были в четверг?

Она не ответила. Я взяла мобильник, который сообщил мне, что я не ответила на четыре подряд звонка инспектора Нормана и стала набирать его номер.

— Не убивала я ее, — почти прохрипела мне Анна.

— Меня интересует, где Вы были четверг, — напомнила я ей.

— Я к Володе ездила.

Она взяла бутылочку с водой для ребенка, сняла с нее соску и сделала несколько больших глотков.

— Во сколько?

— Часа в три и ездила.

— Куда?

— В мастерскую.

— Вы его видели?

— Нет.

— Вы его в тот день видели?

— Нет, я сразу домой поехала детей кормить.

— В доме Креченских в тот день были?

— Нет, я же знала, что она дома.

— Ладно, на сегодня пока хватит, — заключила я.

— Что со мной-то будет? — она опять заревела.

— Не знаю, — честно ответила я и пошла к выходу.

Снег все еще шел. Я осторожно выкатилась на дорогу и поехала в лавку. Вместо двадцати минут я ехала почти сорок. За это время я пропустила еще один звонок от инспектора и два звонка от Люси. Видимо Анна уже сообщила ей о моем визите и, возможно, Бог весть, что наговорила.

В лавке, несмотря на снегопад, было много народу. Алик за прилавком сражался с упаковочной бумагой, а кот сидел рядом и, как мог, пытался ему помешать. Я сгребла кота в охапку, забросила его в коридор и сменила Алика на упаковке, чтобы он мог заняться покупателями. У него лучше получается, чем у меня. Я стесняюсь настоятельно рекомендовать незнакомым людям что-нибудь из книг, Алик же самозабвенно убеждает их в необходимости прочитать ту или иную книжку, причем, часто он понятия не имеет, что за книжка. Обычно, он мельком знакомится с аннотацией и начинает импровизировать. Забавно, но в девяти случаях из десяти книгу у него покупают.

Я без перерыва упаковывала купленные книжки до пяти вечера, когда в лавке появился инспектор Норман собственной персоной. Он весело помахал Алику и направился ко мне.

— Рад Вас снова видеть, Дженни, — через чур ласково произнес инспектор.

— Простите, — начала оправдываться я. — Наш разговор прервался, а потом я была за рулем. Сами видите, что на улице творится.

И я кивнула в сторону улицы, где все еще шел снег.

— Про какого свидетеля Вы мне говорили?

— Алик, — окликнула я своего помощника.

Он в ответ поднял руку, показывая мне, что все понял. Я пригласила инспектора в кабинет.

— Хотите кофе? — поинтересовалась я по дороге.

— Хочу, — заявил инспектор.

Кот все еще сидел в коридоре. Бедняга был на распутье — пробиваться обратно в лавку или следовать за нами. Заметив, что мы миновали кабинет и направились в сторону кухни, он принял решение, и, не успел инспектор плюхнуться за стол, как кот уже сидел на соседнем стуле, зевал и жмурился. Я насыпала ему сухариков, проверила воду в миске и начала молоть кофе. Инспектор дождался, когда замолчала кофемолка и повторил свой вопрос про свидетеля.

Я вздохнула. Положение мое было не из приятных. Инспектор, конечно, был мне друг, но он, прежде всего, был полицейским и истина для него была дороже, особенно, если дело касалось убийства. С другой стороны… Но про Люсю я уже объясняла.

— Знаете, Норман, — медленно начала я, не сводя глаз с турки на плите. — Я, похоже, ошиблась со свидетелем.

Последнее я сказала неожиданно для самой себя.

— Но у меня появились идеи, — миролюбиво продолжала я, снимая турку и разливая кофе по чашкам.

— Не крутите, Дженни, — предостерег меня инспектор, ища глазами сахарницу, но, видимо вспомнив, что ни я, ни Алик сахар в кофе не спускаем, вздохнул. Я достала из шкафчика коробку рафинада.

— Алик специально для Вас купил, — объяснила я инспектору.

Тот обрадовался, набухал себе в чашку три или четыре куска и начал их размешивать.

— Так какие Вы мне предоставите идеи вместо свидетеля?

— Надо проверить, не меняла ли или не составляла ли Софья Креченская завещание в последнее время. И еще, не делала ли она каких-нибудь странных финансовых операций.

— Почему и каких таких операций?

— Ну, Вы же сами говорите, что она подозревала мужа в том, что он ее травит, следовательно, на всякий случай, она должна была подстраховаться и сделать так, чтобы ему либо не за чем стало ее травить, либо, чтобы ему ничего не досталось.

— Разумно, конечно, — как мне показалось с усмешкой сказал инспектор. — Только опоздали чуть, мы уже…

Он не договорил потому, что я его перебила:

— Смотрите, Норман, Софья написала письмо, в котором прямо обвиняет Володю в том, что он ее постепенно травит, причем, письмо получено после ее смерти, и ни на письме, ни на конверте нет отпечатков пальцев. На бутылочке с лекарством, кстати, тоже отпечатков нет. Если Вы проверите счет или счета Софьи, то я могу поспорить, что за последнее время она сделала все возможное, чтобы Володе досталось как можно меньше или вообще ничего не досталось при…, - я запнулась.

— При ее смерти, — закончил за меня инспектор.

— Или разводе, — дополнила я.

— Что Вам известно?

— Доподлинно ничего, поэтому я и предлагаю Вам поработать с ее бумагами. Интересно, у них был общий счет?