Деление на ноль

При этом Сереваре не мог не думать о том, что переговоры о мире оказались обоюдоострым мечом. Позволили вскрыть истинное лицо Джозефа и заключить настоящий союз владык Халкегинии. Но сколько еще прольется людской крови, прежде чем мир вернется на эти истерзанные земли? В преддверии прорыва Пустоты любые потери неприемлемы!

Также Папа не мог не думать о секретном складе, который, несомненно, искали посланцы Джозефа. Откуда они узнали? Или рылся в старинных летописях и нашел упоминание? Склад создавался на случай прорыва, но не пришла ли пора его распечатать? Папа даже знал, кому вручить оружие, способное одолеть Джозефа, знал, кто сможет им правильно распорядиться и не помчится завоевывать Халкегинию.

— Сколько будут готовить корабли?

— Час, Ваше Святейшество, — тут же ответил Штутгарт.

— Хорошо, — прикрыл глаза Папа. — К сожалению, я не могу отправить на Альбион моего верного Джулио, поэтому у меня будет просьба к вам, полковник. Сейчас я напишу письмо, его надо будет отправить и вручить лично в руки королеве Тиффании, причем как можно быстрее.

— Я сам займусь вашим поручением! — немедленно воскликнул фон Одер.

— Витторио, ты слишком многое ставишь на одного человека, — заметил Джулио вполголоса.

Папа стоял, кутаясь в шубу, глядя, как внизу проплывают горы Гельвеции. Быстроходные шлюпы флота Германии шли на высоте двух километров на одних двигателях, и холодный ветер обдувал палубу и голые мачты.

— Причем человека, взявшегося неизвестно откуда, влезшего хитростью и силой на трон Альбиона.

— Вот именно, мой дорогой Джулио, вот именно, — ответил Папа. — Такой будет держаться за наше соглашение руками и ногами, и сделает все, чтобы его выполнить. Тем более что мир в Халкегинии и устранение Джозефа совпадают с желаниями Филча.

— Но все же, это оружие разрушительной силы!

— А еще у него договор с эльфами, — продолжал Папа, как будто не слыша фамильяра, — и если оружие со склада, собранное, чтобы помешать Прорыву, поможет в противодействии Прорыву, то цель будет достигнута, не так ли?

— Но эльфы…

— Эльфам, — вздохнул Папа, — не следовало занимать Святые Земли. Основатель не просто так сделал то, что он сделал, и земли не зря были объявлены Святыми. Я всем сердцем желаю не допустить прорыва Пустоты, но если он все же произойдет, то эльфы поплатятся за свое высокомерие и жадность. У них, конечно, своя могущественная магия, но ей не равняться с Пустотой!

Папа выдержал паузу.

— То, что эльфы искали сотрудничества с магами Пустоты, и выполняли требования Джозефа, показывает, что они и сами осознают масштаб угрозы. Но… я размышлял, почему же они не ушли тогда?

— Назло людям? — предположил Джулио.

— Почти. Они попали в ловушку собственных слов. Столько твердили, что люди — низшие, животные, тупые дикари, что и сами поверили в это. Как объяснять уход из пустыни? Свои же эльфы не поймут, если начать говорить о превосходстве тех, кого объявляли низшими и неспособными ни на что существами.

— Так им и надо, — спокойно добавил Джулио.

— Они тоже живые существа, — возразил ему Папа. — Стоит начать делить на низших и высших, и мы придем к королю Джозефу, мечтающему истребить всех, кто не человек. Поэтому нужно помнить, что наш враг — Джозеф, а не Галлия и ее жители.

— Охотно выполняющие приказы Джозефа, — усмехнулся фамильяр, заглядывая за борт. — Там внизу гнездо драконов ветра, совсем еще молодых! Но возможно когда они подрастут, они не откажутся закусить парой-другой горцев!

— Никто не призывает, не говорит — не убивать, — спокойно ответил Папа, — но! Не следует убивать сверх крайней необходимости.

— И это опять возвращает нас в начало разговора. Аргус Филч утопит Галлию в крови, с таким оружием, и, желая выполнить соглашение.

— Он как раз понимает, что проще убрать одного Джозефа, чем всю Галлию.

— Не получится ли так, что Филч, получив оружие, столкуется с эльфами и захватит Халкегинию? — прямо и открыто, глядя в упор спросил Джулио.

Папа пожал плечами, даже не зная, как объяснить верному фамильяру, что он увидел в Филче.

— Ему хватает забот с Альбионом, зачем ему впятеро больше таковых со всей Халкегинией?

— Но все же.

— Джулио, если хочешь, можешь ходить по складу вслед за Филчем и держать бешеную восточную ласку на поводке, — устало вздохнул Витторио. — Я понимаю, ты молод и подозрителен, но поверь мне на слово, так нужно. Нельзя допустить, чтобы война длилась годами, нужен один удар, одно решающее сражение, и мой секретный склад позволит его выиграть.

Джулио, уловив нотки раздражения в голосе Папы, поклонился и отступил на шаг.

— Сколько нам еще сидеть на одном месте?

— Пока не прилетит Папа.

— Ага, а то он прилетит один!

— Может и один, или с парой охранников, тут мы его и возьмем.

— А если не один?

— Жильбер, ты опять за свое?

— Да ладно, скучно и голодно, и холодно, ни выпить, ни по бабам сходить! Может, Папа в Германии до весны сидеть будет!

— Этот не будет, прилетит вскоре, к страдающему народу.

— Может он и вправду за народ душой болеет?

— Он глава Церкви, ему положено.

— Не боишься, что Основатель тебя покарает?