Делай деньги!

— Что ж, нам пора возвращаться в банк, — сказал он. — Если господин Бент объявится, передайте ему, что его ищут.

— И волнуются за него, — торопливо вставила госпожа Драпс, потом прикрыла ладонью рот и покраснела.

«Я просто хотел делать деньги, — думал Мокрист, провожая дрожащую госпожу Драпс до района, куда осмеливались заезжать кебы. — Я считал банковскую службу сплошной, хоть и прибыльной, скукой, разбавленной толстыми сигарами. Но она оказалась альтернативно нормальной. Во всем банке адекватен только Игорь и, возможно, репка. Причем насчет репки я не уверен».

Он подбросил шмыгающую носом госпожу Драпс к ее квартире на Добромыльной улице, пообещал дать ей знать, когда будут новости о беглом господине Бенте, и доехал в кебе до банка. Ночная охрана уже заступила на пост, но некоторые клерки все еще околачивались по залам, видимо, не в силах смириться с новой действительностью. Господин Бент был чем-то незыблемым, вроде колонны.

Значит, к нему приезжал Космо. Это не могло быть светским визитом.

Но чем это было? Угрозой? Что ж, никому не понравятся побои. Но, возможно, Космо действовал более тонко. Возможно, это было: «Мы всем расскажем, что ты вампир». На что здравомыслящий человек ответил бы: «Ну и подавитесь». Это могло бы сойти за угрозу двадцать лет назад, но не сегодня. В городе было полно вампиров, этих невротиков, носивших на груди Черную Ленту, чтобы все видели, что они дали обет трезвости. Они вели каждый свою, за неимением лучшего слова, жизнь. В основном люди просто смирились. День за днем проходил без всяких проблем, и к этому просто стали относиться как к норме. Альтернативной, но все-таки норме.

Ладно, господин Бент скрывал свое прошлое, но за это не линчуют. Он сорок лет просидел в банке, складывая и вычитая, в конце-то концов.

Но что, если сам он относился к этому иначе? Ты меряешь здравый смысл линейкой, а кто-то другой — картофелиной.

Мокрист не слышал приближения Глэдис. Он просто понял, что она стоит за ним.

— Я Очень Беспокоилась За Тебя, Господин Фон Губвиг, — пророкотала она.

— Спасибо, Глэдис, — произнес он осторожно.

— Я Сделаю Тебе Сэндвич. Ты Любишь Мои Сэндвичи.

— Это очень мило с твоей стороны, Глэдис, но госпожа Добросерд вскоре составит мне компанию за ужином наверху.

Огонь в глазах голема чуть притух и тут же разгорелся ярче.

— Госпожа Добросерд.

— Да, она приходила сегодня утром.

— Дама.

— Она моя невеста, Глэдис. Я надеюсь, она будет часто здесь бывать.

— Невеста, — повторила Глэдис. — Ах, Да. Я Как Раз Читаю «Двадцать Советов, Как Сделать Вашу Свадьбу Незабываемой».

Ее глаза потускнели. Она развернулась и с топотом пошла к лестнице.

Мокрист чувствовал себя подлецом. Он, впрочем, и был подлецом, но чувство от этого приятнее не становилось. С другой стороны, она… черт, он… это… Глэдис была продуктом несвоевременной женской солидарности. Что он мог этому противопоставить? Ангеле Красоте придется что-то с этим делать.

Он заметил, что рядом учтиво топчется один старший клерк.

— Да? — сказал Мокрист. — Чем могу помочь?

— Что нам теперь делать, господин?

— Как тебя зовут?

— Спиттл, господин. Роберт Спиттл.

— Почему ты задаешь мне этот вопрос, Боб?

— Потому что председатель тявкает, господин. Сейфы нужно запирать. И бухгалтерию. Все ключи у господина Бента. Зови меня Роберт, если не возражаешь.

— Запасных ключей нет?

— Они могут быть в кабинете председателя, господин, — ответил Спиттл.

— Послушай меня… Роберт. Я хочу, чтобы ты шел домой и как следует выспался, ясно? А я найду ключи и запру все замки, которые найду. Уверен, господин Бент вернется к нам завтра, а если нет, я созову всех старших клерков на совещание. То есть, ха, вы же должны знать, как все здесь работает!

— Оно-то да. Конечно. Только… это… но… — Голос клерка растворился в тишину.

«Но среди них нет господина Бента, — подумал Мокрист. — Распределить обязанности ему было не легче, чем устрице станцевать танго. Что же мы будем делать?»

— Здесь до сих пор люди? Вот тебе и график работы, — раздался голос из дверей. — Я слышу, у тебя снова неприятности.

Это была Ангела Красота, и, конечно, она имела в виду «Здравствуй, как я рада тебя видеть».

— Ты выглядишь сногсшибательно, — сказал Мокрист.

— Знаю, — ответила Ангела Красота. — Что тут у вас происходит? Возница сказал, что весь персонал разбежался у тебя из банка.

Позже Мокрист решил: вот когда все пошло наперекосяк. Слухи, как лошадей, нужно оседлать прежде, чем они ускачут со двора, чтобы иметь возможность натянуть удила. Нужно было задуматься: на что это похоже, когда сотрудники бегут из банка? Нужно было мчаться в редакцию «Правды». Нужно было вскочить в седло и завернуть этого жеребца обратно в стойло, здесь и сейчас.

Но Ангела Красота действительно выглядела сногсшибательно. К тому же всего-навсего у одного сотрудника что-то перемкнуло, и он покинул банк. Что тут такого можно подумать?

Ответ, разумеется, был: все что угодно.

Он почувствовал, что кто-то возник у него за спиной.

— Гофподин фон Губвиг, гофподин?