Делай деньги!

Космо подавил порыв сдернуть шапочку с головы, как будто его поймали за чем-то непристойным.

— Было не заперто, сама видишь, — ответил он. — А тебе запрещено приближаться ко мне ближе, чем на пятнадцать ярдов. У меня есть предписание.

— А тебе не разрешено находиться в двадцати ярдах от меня, так что ты первый его нарушил, — сказала Пуччи, придвигая стул. Она грузно оседлала его и сложила руки на спинке. Стул заскрипел.

— Но приближался-то не я.

— Ну, в широком смысле все равно, — сказала Пуччи. — Знаешь, у тебя это уже опасная одержимость.

Теперь Космо снял шапочку.

— Я просто пытаюсь забраться в его шкуру, — сказал он.

— Очень опасная.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я хочу понять, как работает его мозг.

— А это? — спросила Пуччи, махнув рукой в сторону большой картины, висевшей напротив стола.

— Вильям Поутер, «Человек с собакой», портрет Витинари. Обрати внимание, как его глаза следят за каждым твоим движением.

— Это собачий нос следует за каждым моим движением! А у Витинари есть собака?

— Была. Вафля. Давно умерла. На территории дворца есть ее могилка. Он ходит туда один раз в неделю и кладет на могилку собачье лакомство.

— Это Витинари-то?

— Да.

— Витинари? Холодный, бессердечный, расчетливый тиран? — уточнила Пуччи.

— Да.

— Ты нагло врешь своей любимой сестренке, да?

— Можешь не верить.

Про себя Космо ликовал. Ему нравилось видеть на лице сестры это раздраженно-куриное выражение бешеного любопытства.

— Такая информация дорогого стоит, — сказала она.

— Верно. Тебе я рассказываю только потому, что она бесполезна, если не знать, куда именно он ходит, во сколько и по каким дням недели. Может статься, милая Пуччи, что моя, как ты выражаешься, одержимость найдет и практическое применение. Я наблюдаю, изучаю и учусь. И я полагаю, Мокриста фон Губвига и Витинари соединяет некая страшная тайна, которая может даже…

— Но ты влез и предложил ему взятку!

В пользу Пуччи говорило хотя бы то, что ей всегда можно было доверять секреты, поскольку она никогда не слушала. Пока собеседник говорил, она обдумывала, что сказать самой.

— Крошечную. И немного пригрозил. И сейчас он думает, что все обо мне знает, — сказал Космо, даже не пытаясь скрыть гордости. — А я не знаю о нем ничего, что вдвойне интересно. Почему он возник из ниоткуда и сразу же занял один из самых высоких постов в…

— А это что еще за чертовщина? — воскликнула Пуччи, чье непомерное любопытство сочеталось с объемом внимания, как у маленького котенка. Она показывала на небольшую диораму у окна.

— Это? А…

— Похоже на декоративную оконную клумбу. Это игрушечный городок? Зачем тебе это? Рассказывай немедленно!

Космо вздохнул. Он не то чтобы не любил свою сестру — только в рамках врожденного чувства неприязни, которое испытывали друг к другу все Шики, — но сложно было любить ее громкий, гнусавый, вечно раздраженный голос, тем более что Пуччи принимала за личное оскорбление то, что казалось ей непонятным с первого взгляда — иными словами, практически всё.

— Это попытка посредством масштабированных моделей создать вид, близкий к тому, что открывается из окна Продолговатого Кабинета лорда Витинари, — объяснил он. — Мне так лучше думается.

— С ума сойти. Какое собачье лакомство? — спросила Пуччи.

Информация достигала сознания Пуччи с разной скоростью. «Должно быть, потому, что у нее столько волос», — думал Космо.

— «Нямки Тракльмента», — ответил он. — Печенье в форме косточки, пять цветов в ассортименте. Но он никогда не оставляет желтые, потому что Вафля их не любил.

— Ты слышал, что Витинари называют вампиром? — спросила она, перескакивая с темы на тему.

— Ты в это веришь? — поинтересовался Космо.

— Потому что он высокий, худой и носит черное? Я думаю, для этого нужно кое-что еще!

— Еще он скрытный и расчетливый, — сказал Космо.

— Ты же в это не веришь, правда?

— Нет, но даже будь это правдой, разницы бы не было, не так ли? Впрочем, есть люди и с более… опасными секретами. Для них опасными, я имею в виду.

— Фон Губвиг?

— Вполне может быть.

У Пуччи загорелись глаза.

— Тебе что-то известно, да?

— Не совсем, но думаю, мне известно, где можно что-то узнать.

— Где?

— Ты правда хочешь знать?

— Конечно!

— Ну, а я не собираюсь тебе рассказывать, — ответил Космо с улыбкой. — Не позволяй мне тебя задерживать! — добавил он, когда Пуччи выбежала из кабинета.

Не позволяй мне тебя задерживать. Какую прекрасную фразу придумал Витинари. Звенящее двойное дно вызывало глубинную тревогу и в самых невинных умах. Патриций изобрел метод бескровной пытки, ничуть не уступающий дыбе.

Каков гений! Но Космо Шик, если забыть о бровях, уже наступал ему на пятки.

Придется исправлять просчеты жестокой природы. Загадочный фон Губвиг был ключом к Витинари, а ключ к фон Губвигу…

Пришла пора пообщаться с господином Бентом.

Глава 5