Деятель

Волк сидел нахмурившись, постукивая пальцами по столу, и глядел в открытое окно. Вряд ли он видел там что-нибудь интересное. Двор-колодец, затёртые дождями стены соседних домов, тёмные окна, за которыми никогда ничего и никого не видно, жестяные плечи-крыши, время от времени громким грохотом извещающие округу о появлении малолетних искателей приключений – ничего нового. Единственное, что могло бы порадовать глаз, так это низкое переменчивое небо, интеллигентно протискивающееся между старых печных труб. Оно одно не входило в юрисдикцию Города, и позволяло себе всяческие вольности, вроде пышных закатов, клубящихся туч, ослепительных восходов и прочей незначащей ерунды. Впрочем, Город иногда смело посягал на его независимость, пресекая ожидаемые капризы высотными взрывами какой-то химической дряни, чтобы далеко внизу благодарные сожители могли всласть повеселиться на очередном из многочисленных праздников в честь чего-либо архинужного и сверхзначимого. Одинокое и свободное, небо не кичилось своей силой и влиянием, держась в стороне от чьих-то великих свершений или скудости существования, но отвечая равно любому, кто поднимет глаза и обратится к нему. Не всегда молчаливое, но, на первый взгляд, безучастное, неявно любившее тех на кого смотрело, оно всегда преподносило любимцам сюрпризы… Вот и теперь, после редкой чистой голубизны с желтоватым отливом вечно неуловимого солнца, вдруг появились тучи и серым пластилином аккуратно замазали всё не оставив ни пятнышка, ни щёлочки. Кому-то этого показалось мало и в довершение картины, пошёл редкий ленивый дождь. В каком-то своём размышлении, он неторопливо барабанил тяжёлыми каплями по железному подоконнику, и казалось, таким способом вёл с Волком очень важную беседу на, только им двоим понятном, языке. В подсобке было тесновато – шкаф для верхней одежды, стол для чаепитий, небольшой диван для самых ловких и несколько стульев для остальных – всё это с трудом умещалось в узком, вытянутом помещении, и без того отягощённом постоянным присутствием непропорционально большого окна и двух дверей – входной и в Учебную Комнату. Подсобка, обычно полная и шумная, пребывала в упоительном отпуске, который неожиданно предоставил Белый Дракон, отправив всю Группу в недельные каникулы. Волк терпеливо ждал отчего-то не появлявшегося Тихоню, хотя они условились о встрече и Тихоня сам настоял встретиться именно в Школе. И это было странно, учитывая малоприятный факт осведомлённости Белого Дракона обо всех или почти обо всех мнениях, разговорах и разговорчиках Учеников Группы. Хмурился Волк не потому что сердился или от недовольства, он всегда так делал когда сильно задумывался или внимательно слушал, а если бы в этот момент на его лице была борода, то он бы обязательно глубокомысленно пощипывал её – ещё одна из его всегдашних привычек… Он боялся за Тихоню. Хотя и сам не понимал, почему. Что может произойти? Это просто глупое беспокойство! Наверное, старость подбирается… И всё же какой-то маятник внутри раскачивался и Волк не мог его остановить. Он снова и снова просматривал, насколько это получалось в стенах Школы, окружающее пространство. Тихони нигде не было – ни внутри здания, ни поблизости на улице… Вызвать его Волк не мог – мысленная связь тут не работает. Точнее, работает, но каким-то подозрительным образом – изнутри кого-нибудь, находящегося снаружи вызвать нельзя, в обратном порядке то же самое. Но если и тот и другой в Школе, то пожалуйста, связывайтесь легко и свободно… Можно, конечно, оставить на двери записку и… впрочем, нет, лучше пока не дёргаться и лишний раз не привлекать внимания. И, кстати, думать поменьше… В Школе думать всё равно, что громко кричать. Он просто ждёт товарища для учебной тренировки, вот и всё! Поэтому надо спокойно ждать… И Волк ждал.

2