Деформация

— Эй ты, — Ник толкнул его в бок, — проснись, здесь есть вода? — Тайлер открыл один глаз и поморщившись указал рукой в неопределённом направлении. — Да очнись ты!

— Отвали, — протянул Тайлер, натягивая на себя кусок покрывала, — холодно что-то…

— Просыпайся, придурок, где наша одежда? — Ник уже готов был повысить голос, но говорил только громким шёпотом.

— Под девками ищи, — тот хрипло хохотнул и отвернулся.

Ник встал, стараясь не споткнуться, обходя бутылки и какой-то мусор. В куче тряпья он заметил, наконец, штаны и один ботинок.

— Ну хоть так…

Он вышел из шатра, щурясь от первых солнечных лучей. Сознание постепенно приходило в норму, а асфальт приятно холодил стопы. Воспоминания всплывали в голове неохотно — литры самогона, улыбчивые девушки, Тайлер, постоянно сующий в зубы трубку и выдыхающий в лицо горький дым. Ник кашлянул. Если сегодня так плохо, значит, вчера было более, чем хорошо. Краем глаза он заметил небольшую пластиковую бочку, стоящую рядом со входом. После умывания холодной водой и нескольких глотков стало лучше, но тошнота всё ещё подкатывала к горлу. Он простоял, уперевшись руками в бочку ещё несколько минут.

— Ник? — тихий голос заставил поднять взгляд. Совсем рядом стояла Хизер, растрёпанная и сонная.

— О, привет, — прохрипел он, выпрямляясь.

— «О, привет»? — она вздёрнула брови. — Это всё, что ты хочешь мне сказать, после того, как не видел меня двое суток?

— Видел. Вчера, у костра, — Ник размял шею и улыбнулся, — ты выглядела необычно.

— Что? — возмущение всё больше отражалось на её лице. — Ты видел меня, но даже не подошёл? Как ты мог?!

— Я знал, что ты в порядке, — голова по-прежнему раскалывалась, ощущения прошедшей ночи не отпускали, и кажется, после выпитой воды стало только хуже. — Вообще, я хотел подойти, но решил, что тебе не стоит мешать, ты была такой… Свободной…

— О чём ты думал вообще? Я переживала, меня не пускали к тебе, я столько всего пережила! — она повысила голос, и он отразился в мозге рассекающей, звенящей болью.

— Я, — разговаривать сейчас хотелось меньше всего, — давай поговорим вечером. Ты тоже выпила не мало, иди спать?

— Ну, знаешь! — она оглядела его с ног до головы. — Развлекайся дальше! Поговорим потом, командир! — Хизер развернулась, быстрым шагом удаляясь по переулку.

— Обиделась, — заключил он, возвращаясь в шатёр. — Всё потом…

***

Когда через два дня Эд сообщил, что всё сделано, Джейсон коротко кивнул и попросил подогнать машину ко входу в Палладиум. Когда командир скрылся за дверью, Джейсона прошиб холодный пот. Рубашка прилипла к спине, а сердечный ритм снова сбился.

— Нельзя сейчас думать, всё, собирайся, — произнёс он вслух и громко выдохнул.

Эд с беспокойством проследил за тем, как Джейсон вышел к машине и скинул в пустой багажник без крышки две сумки, но промолчал. Джейсон был благодарен за отсутствие вопросов. Сев в машину, он смотрел прямо перед собой, и лишь коротко бросил Эду: «езжай на место». Над город только начинали сгущаться сумерки, а краешек солнца опускался в холодные воды моря. Эд остановил машину и, не убирая руки с руля, кивнул головой на сухие кусты в нескольких метрах от них.

— Он там. Удалось без травм. Он моложе тебя, но не на много. Рост и телосложение тоже вроде схожи, — он повёл головой, отворачиваясь.

— Понял, — Джейсон вышел из машины, отыскал тело. Он подхватил мужчину подмышки и вытащил из кустов, пристально осматривая.

Нужно было его раздеть. Поменяться с ним одеждой. Джейсон присел на корточки. «Вот, чёрт, лицо не похоже», — он осмотрел мужчину. В голову лезли сомнения — вдруг они поймут, что мертвец не Джейсон? Вдруг догонят или его сдаст Эд. Джейсон потянулся к окоченевшему телу, расстёгивая матерчатую, серую куртку. Эд продолжал сидеть в машине, вцепившись в руль и не смотря в его сторону. Джейсон поднялся, стаскивая с себя форму и разуваясь. На вид, обувь могла подойти. Лицо мужчины не давало Джейсону покоя, ему что-то не нравилось — мертвеца нужно было изувечить, чтобы опознание стало долгим процессом, даже если у «Прайма» есть для этого лаборатория.

Он вытащил из кобуры пистолет, проверил — три несчастных, последних патрона. Джейсон отвык пользоваться огнестрелом. Он взвёл курок и сделал два выстрела. Всё равно не то, они поймут, всё поймут. Холодный расчёт и спокойствие, с которым он осуществлял план побега от «Прайма» пошатнулись, скручивая нервы в тугую пружину. Труп выглядел слишком чистым, но самой большой проблемой было лицо. Джейсон сплюнул и несколько раз отчаянно пнул тело, оставляя на уже не своей форме отпечатки ботинок и слой пыли. Эд по-прежнему молчал, сидя в машине. Это давило, угнетало. Джейсон понимал, что даже исполнительный и преданный Эд не будет молчать, если его спросят, что произошло и куда подевался капитан. Они умеют допрашивать, медленно, кропотливо, с особым удовольствием и смаком.