Дефект

– Откроете дома, если Вам не сложно, – проговорил он быстро, как-то грустно улыбаясь.

Эйи только вопросительно на него посмотрел, а потом как-то подозрительно.

– Превеликая Вечность, да не переживайте Вы так! – засмеялся имперец. – Это просто небольшой прощальный подарок. С Вами было очень приятно работать.

Эйи и в голову бы не пришло, что это не сарказм. Если бы в следующий момент он не посмотрел в глаза архитектору. Удивительно сияющие и невинные, они чем-то даже напоминали глаза Лайи.

«Ну что ж, по крайней мере, мне попался нужный человек».

Эйи улыбнулся и поблагодарил за сверток.

А когда он пришел домой и открыл его, по телу прошло такое знакомое ощущение, испытываемое при потрясениях. На него смотрел он сам – очевидно, Рэтт успел досконально изучить каждую его черту, пока они обсуждали проекты, сидя за неизменным столиком.

Лицо было задумчивым, повернутым немного в сторону. Несмотря на привычку Рэтта изображать черты несколько строже, Эйи поразили глаза. В них была какая-то целеустремленность и непреклонность, и в то же время оттенок безысходности, а если присмотреться, можно было уловить дымку боли.

«Да, он действительно хороший художник».

Рука лежала чуть ниже плеча, где-то у ключицы – видимо, эта постоянная привычка Эйи настолько бросалась в глаза, что Рэтт запечатлел его именно в такой позе. К тому же, вскидывание руки к плечу – при этом локоть должен быть почти перпендикулярен телу – является жестом приветствия высших чинов в армии.

«Все-таки я рад, что храм проектировал именно он».

***

Теперь Эйи много времени проводил в храме, частенько оставаясь там и на ночь – в стенах этого здания его не мучили кошмары.

– Ты что, там поселиться решил? – спросил как-то Лайи.

– Нет; мне там спокойно. К тому же… – Эйи нервно облизнул губы и отвел взгляд – несмотря на то, что я все время чувствую Ее присутствие, никогда я еще не ощущал себя таким покинутым. За это время я понял, что можно только выполнять волю высших сил, но не просить о чем-либо…

– Она так и не являлась тебе во сне?

Эйи отрицательно помотал опущенной головой.

– Может это потому, что тебе больше не требуется Ее покровительство? – спросил Лайи тихо.

– В том-то и дело, что требуется! – резко отчеканил Эйи. Затем его взгляд затуманился, стал отсутствующим; уже тише, он продолжил:

– Я говорил это много раз, но… когда ты ни то, ни другое, тебе нужен хоть какой-то ориентир. Она была моим ориентиром…

Как-то вечером, когда краски храма начинали потихоньку тускнеть, а косые лучи создавали ощущение, будто здание наполнено дымкой, Эйи вошел туда, уже, как обычно, без надежды на внимание, и не спеша направился в сторону скульптуры.

На мгновение один из лучей, наполнявших храм, засиял особенно сильно, ударив в глаза – ничего не видно, только свет и туман. Эйи прикрыл лицо рукой и прошел дальше, сквозь луч. И тут же замер на месте, дернувшись.

У подножия статуи, на вершине ступеней, стоял Гэрет.

«Да оставь же ты меня уже в покое…» – Эйи сжал кулаки; к горлу подступил комок.

– В чем дело? Разве не меня ты звал? – голос эхом отдавался в сводах.

– Не тебя!!! – покричал Эйи.

– Я в этом сомневаюсь, – сказал Гэрет со смехом.

Эйи в отчаянии попытался отшвырнуть того подальше от статуи, однако атака попросту ушла в пустоту. Тогда он побежал по направлению к Гэрету, и, когда их разделяло буквально несколько сантиметров, фигура мгновенно исчезла в огненном столпе; Эйи еле-еле успел отскочить назад. Огонь был таким ярким, что в глазах потемнело. А, впрочем, причина была еще и в том, что в следующий момент сознание покинуло Эйи.

– Эйи, Эйи!!! – кто-то тряс его за плечо; голос был очень знакомый, и будто бы такое уже где-то было, но доносился он пока что издалека…

Эйи открыл глаза. Обстановка и освещение в храме были, как и до обморока – будто пролежал он всего секунду.

Посмотрев в сторону, откуда исходил голос, Эйи узнал Этрэ – или, вернее, как его звали теперь – Этэа. Имя было почти созвучно названию яркого сиренево-фиолетового цветка, растущего обычно у священных пещер.

– Эйи, что случилось? Все в порядке? Тебе нужна помощь? Я думал, что ты умер!

– Да нет, пока еще не умер… – отсутствующе усмехнулся тот.

– Я вошел, – продолжил Этэа, – и вижу тебя здесь, лежащего, ты и не дышал будто, но пульс вроде есть… Частенько захожу сюда рано утром… – добавил он, как бы оправдываясь.

– Рано утром?

Только сейчас Эйи понял, что еле-еле начинало светать. Значит, он опять пролежал тут всю ночь, прямо у подножия скульптуры.

– Спасибо за участие, Этэа, – проговорил Эйи. – Думаю, мне пора идти.

Сделав прощальный жест, Этэа грустно посмотрел ему вслед.

Глава 2

“Mein Odem neigt dem Ende zu

Und ich, ich streich' in aller Ruh

Die letzten Augenblicke fort

Die Sich so klar aufs Ufer dort

Des Lebens Glanz Momente

Rinnen mir durch meine Hände

Doch ich weiß, dass eines Morgens

Wieder neues Leben sprießt”8