Дефект

Астэ непонимающе на него посмотрел.

– Я вижу на улицах практически одних только рабов, – он сказал это таким отсутствующим голосом, что Астэ даже внутренне не усмехнулся высказыванию. Часть лица имперца подергивалась.

– Ну что Вы так нервничаете, – не удержался Астэ, – никто же Ваш народ порабощать не собирается.

Он сказал это и тут же пожалел. Нужно было держать себя в руках; он сжался, ожидая оплеухи. Однако, к его величайшему удивлению, гром не разразился. Гэрет и бровью не повел. Он даже не услышал.

– Одних только рабов… Такими темпами скоро вся Империя закончит на погребальном костре… – он все еще мертвой хваткой держал Астэ за плечо, так, что у того заболела ключица. Глаза имперца смотрели куда-то в пустоту. Астэ даже стало интересно, вспомнит ли тот потом, о чем говорил.

Внезапно взгляд Гэрета прояснился. Он посмотрел Астэ в глаза и сказал:

– Ты говоришь без акцента.

Затем немного помолчал.

– Тебе только волосы покрасить, и одеть соответствующе. И хоть на одного… будет меньше… – его рот растянулся в жуткой улыбке; в плечо он уже вцепился так, что хоть кричи.

По правде говоря, сначала Астэ не воспринял его слова всерьез. Он рассчитывал на то, что на следующий день тот забудет, о чем говорил. Однако имперец продолжал смотреть дикими глазами, которые теперь еще и загорелись новой идеей – Астэ уже хорошо знал этот взгляд. По его спине пробежали цепкие ледяные мурашки; внутри будто что-то упало вниз. Он решил пойти обходным путем:

– Я боюсь, что, если Вы это сделаете, Вас могут не так понять.

– Не твоего ума дело, – отрезал тот. – Ты еще будешь мне указывать, что делать?!

Он перехватил Астэ за руку и куда-то потащил. Тот вырвал руку и в отчаянии сказал:

– Вы не понимаете, что делаете! Уже поздно; идите отдохните – завтра исполните все, что хотели.

Гэрет вцепился только более яростно. Астэ решил пока что смириться и просто идти за ним – может, по пути он забудет о своем намерении. Однако он не забыл.

– Послушайте, Вы можете снять стресс, побив меня, только не трогайте волосы!!!

– Стресс я сниму по любому. Заткнись и замри.

Ветер тихонько шелестел листьями. Цветы мягко покачивались; Этрэ встал пораньше, чтобы поухаживать за ними, пока ему не сказали сделать что-нибудь еще. К тому же, ему очень нравился вид сада именно на рассвете.

Спустя время из дома вышел Гэрет, какой-то странной, подпрыгивающей походкой. Так размахивал руками, что аж позадевал цветы, растущие по бокам. «Да чтоб тебя», – подумал Этрэ.

Немного пройдя, Гэрет резко остановился. Обернувшись в сторону дома и не увидев никого за собой, он раздраженно рявкнул: «Астэ!!!»

Тишина. «Ко мне, я сказал, а то изобью до потери сознания!» Он хлопнул по колену несколько раз.

«Ну и отвратительно», – подумал Этрэ. «Почему он так цепляется именно к Эйи». В этот момент на него, как это частенько бывало, снова нахлынуло желание сказать Астэ что-то приятное, чем-то помочь – словом, возместить унижения и боль. Хотя в глубине души он понимал, что вряд ли это как-то возможно. Астэ всегда был таким отстраненным, будто никогда не чувствовал себя частью их. И вообще – частью чего бы то ни было. Несмотря на все его искреннее желание для них всех лучшего будущего и отчаянного поиска собственного места, он его будто бы не находил. И объяснить это нельзя было – это просто чувствовалось.

Однако из дома вышел не Астэ, а другой имперец. Это удивило Этрэ – вчера никто не приходил, а что тому было делать в чужом доме так рано? Человек шел как-то сгорбившись и смотря куда-то в пол.

«Да шевелись ты!!! Черт… даже и орать на тебя как-то неудобно…»

Тут Этрэ похолодел.

– Да выпрямись ты, придурок! Ходишь даже не по-рабски, я не знаю, как что… В кои-то веки дали себя человеком почувствовать – так не позорь хоть нацию!

Этрэ просто стоял, не в силах пошевелиться.

– Да это Вы ее позорите, – тихо ответил имперец голосом Астэ. – Вы являетесь тем, чем в самом начале назвали меня.

За это он получил такую пощечину, что чуть было не упал на землю; пытаясь удержаться на ногах, он немного помял цветы.

Этрэ не мог не чувствовать того потока униженности, непонимания, негодования и ненависти, который буквально наполнял собой сад. «Как же… отвратительно…»

***

Помещение, выложенное пластинами из драгоценных камней фиолетового цвета, заливал свет ламп, также сделанных из самоцветов. Их алые кристаллы свисали с потолка, отражая свет. Зал был вытянутой формы; в середине стоял длинный черный стол на огромное количество человек. На одной из стен – во главе стола – был выгравирован флаг Империи, так же из драгоценных камней; на прочих были излюбленные имперцами витражи, изображавшие в большинстве своем пейзажи различных типов. Примечательно, что эти картины периодически менялись – Империя развивалась стремительными темпами. По бокам, у стен, стояли колонны того же цвета, что и весь зал, с острыми гранями. Каждая колонна подсвечивалась снизу.

– Я повторю свой вопрос – Вы действительно хотите свести Империю в могилу?