Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

Тессиус: У меня очень много мыслей. Маловероятно, чтобы какой-нибудь писатель - по крайней мере, человек - мог обдумать все эти мысли и записать их; или чтобы какой-нибудь читатель вызывал все эти мысли в процессе чтения романа... И, если быть до конца честным, не исключено, что в какой-то момент у меня могла возникнуть мимолетная мысль, которая не заслуживает того, чтобы быть записанной... Итак, тот факт, что у меня были все эти мысли, включая те, которые авторы не сочли бы достаточно значительными, чтобы записать их в своих романах, а читатели - чтобы детально представить в своем воображении: этот факт доказывает, что я на самом деле не являюсь персонажем романа.

Кельвин: Конечно, это предполагает, что у вас на самом деле были все эти мысли, которые, как вы утверждаете, у вас были.

Фирафикс: Я не хочу сомневаться, что у вас было много мыслей!

Кельвин: Нет, но если бы мы были вымышленными персонажами, то в этом вымысле мы могли бы быть изображены как персонажи, у которых было много мыслей.

Тессий: Это не сделает все эти мысли реальными.

Кельвин: Верно. В рамках художественной литературы может быть правдой, что вымышленные персонажи имели огромное количество мыслей, а также что у них есть жизни, которые простираются как до, так и после событий, явно описанных в тексте.

Тессиус: Но как же тогда быть с вашим предыдущим замечанием о содержании информации? Если я не сильно ошибаюсь, я могу вспомнить множество конкретных деталей о своем прошлом, больше, чем любой романист захочет написать или читатель представить. На самом деле, это другая версия аргумента об информационном содержании, который вы изначально предлагали. Вы, кажется, предполагали, что того факта, что человеческий мозг содержит 1014 синапсов, может быть достаточно, чтобы установить, что вымышленные персонажи не являются разумными, поскольку книга не содержит достаточно информации, чтобы указать, что делают все эти синапсы в мозгу вымышленного персонажа. Но теперь идея состоит в том, что мозг читателя выполняет большую часть этой работы. Книга содержит некоторые подсказки и указатели, но мозг читателя заполняет большую часть необходимой информации - а именно, читатель использует свои собственные концепции, интуицию и воображение, чтобы представить себе опыт вымышленного персонажа, тем самым делая его реальным. А поскольку воображение читателя прибегает к услугам триллионов синапсов, нет никакого несоответствия между количеством информации и вычислений, необходимых для создания феноменального опыта, и количеством информации и вычислений, которые доступны в процессе чтения, чтобы совершить этот подвиг.

Но теперь новое возражение касается не количества синапсов. Оно касается всех конкретных подробных воспоминаний, которые у меня были. Если у меня действительно были все эти воспоминания, то я не могу быть вымышленным персонажем.

Если.

Тессиус: Ну, это было бы довольно радикальной формой скептицизма - думать, что все мои воспоминания могут быть поддельными. То есть возможно, да; но правдоподобно ли это?

Фирафикс: Это заслуживает доверия?

Тессиус: Судите сами. Но у меня есть и другой аргумент. Когда я читаю о персонаже, который собирается на вечеринку, это совсем другой опыт, чем тот, который я испытываю, когда иду на вечеринку. Может быть, есть некоторое сходство, но, с точки зрения реализма, это далеко не одно и то же. В одном случае там тихо, я расслаблен и, возможно, чувствую себя уютно под пледом на диване; в другом случае, , там громкая музыка, волнение и люди, сталкивающиеся со мной. Я могу потерять себя в романе, но у меня нет реальной возможности спутать эти два совершенно разных типа переживаний.

Да, да, тогда у нас есть два основания отвергнуть гипотезу о том, что мы - персонажи романа. Во-первых, потому что у нас есть огромное количество подробных воспоминаний о прошлом, которые не вошли бы ни в одну правдоподобную книгу или опыт чтения. Во-вторых, потому что реальный опыт, возникающий во время чтения, качественно очень заметно отличается от опыта, возникающего, когда человек находится вне мира и занимается реальными делами. QED?

Фирафикс: Что ж, спасибо, господа. Я рад, что мы не просто вымышленные персонажи. Хотя какая-то часть меня думает, что это не так уж и плохо - конечно, в зависимости от того, что это за роман.

Тессий: Придержите коня, я уверен, что возражения вот-вот поступят.

Кельвин: На самом деле мы не решили вопрос о том, можно ли доверять своим очевидно многочисленным воспоминаниям о прошлом.

Тессий: Что касается второго аргумента, я думаю, мы можем согласиться с тем, что опыт, который мы испытываем во время чтения, в целом отличается от опыта, который мы испытываем во время занятий теми видами деятельности, о которых мы, возможно, читаем. Но, возможно, нам следует рассмотреть другой способ, которым мы и наши переживания могут быть порождены в процессе чтения романа. Возможно, существует два разных опыта: собственный опыт читателя при чтении романа, а также второй набор опытов, которые принадлежат персонажам, о которых он читает?