Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

Как мы заметили, для большинства из нас этот переход повлек за собой резкое снижение определенного уровня интересности. Мы больше не делаем регулярных открытий уровня глубины постоянства объектов или существования других разумов. Даже этот цикл лекций, несмотря на все мои старания обосновать непомерную плату за обучение, которую многие из вас платят, или ваши родители платят, и которую мы вынуждены взимать, чтобы финансировать строительство нового кампуса университета, который будет предназначен исключительно для размещения нашего растущего в геометрической прогрессии административного персонала; Не говоря уже о новом бейсбольном парке на двадцать тысяч мест, без которого едва ли возможно дать молодым людям адекватный фундамент, мои усилия в рамках этого цикла лекций, с горечью признаю я, скорее всего, не принесут того интереса, который когда-то дарил вам тот красочный игрушечный ксилофон, который вы получили, когда вам исполнился год.

Тем не менее, я надеюсь, что в настоящее время ваша жизнь складывается не так уж плохо, и что, хотя в процентном отношении вы не делаете таких быстрых когнитивных успехов, как в юности, вы все же находите компенсацию в более высоком абсолютном уровне сложности, на котором вы сейчас работаете.

И в той мере, в какой наши более поздние переживания носят оттенок ностальгии, это может быть вызвано совершенно другими причинами. Возможно, нам нравилось, что о нас заботились, и мы могли проводить дни, играя. Быть наивными нам было полезно не потому, что это давало нам больше возможностей учиться и развиваться, а потому, что это ограждало нас от суровой реальности и позволяло вписаться в маленький, уютный, более человечный жизненный мир. Теперь мы напряжены, ответственны, измучены, повреждены, менее жизнеспособны; в нас меньше веселья и чудес.

Раньше будущее висело перед нами и над нами, как волшебная вуаль, манящая пестрыми красками и полупрозрачными переливами. Теперь мы видим коридор, освещенный флуоресцентными лампами, с пронумерованными палатами, счетами, которые нужно оплатить, обязательствами, которые нужно выполнить, и знаем, что в конце находится больница, хоспис и морг. Наши родители, которые когда-то были нашими любящими защитниками и хранителями нашего маленького мира, беспомощно угасают на наших глазах или уже лежат в земле.

Так что если какая-то часть нас тоскует по ушедшим дням детства или утраченной невинности юности, этому есть множество печальных причин.

Как бы это выглядело, если бы мы действительно достигли состояния стагнации, из которого дальнейший рост и развитие невозможны? Насколько объективно скучным было бы такое состояние?

Думаю, не стоит представлять это как утомительную монотонность, как вечное застревание в колее мелочей и зубрежки.

Напротив, такая жизнь может быть похожа на живой калейдоскоп, создающий постоянно меняющуюся серию узоров, которые трансформируются и модулируют друг друга в соответствии с фиксированным набором правил в рамках ограниченных параметров. На определенном уровне существует однообразие, но на других уровнях - неисчерпаемое богатство и новизна.

Постчеловеческий калейдоскоп будет более сложным и запутанным, чем современная человеческая жизнь, возможно, с тем же перевесом, с каким богатство нашей жизни превышает богатство жизни буквальной пластиковой трубки с несколькими стеклянными бусинами и зеркальцами.

Мы могли бы завороженно смотреть на красоту бытия, раскрывающуюся в бесконечных формах и вариациях; мы могли бы вступить в игру и активно участвовать в ней, как танцоры с неутомимыми ногами, двигаясь и перемещаясь в соответствии с логикой удивления и признательности - под влиянием гармоний и пульсаций полной экзистенциальной реализации.

Живописный маршрут?

Каким бы манящим ни был этот пункт назначения, у нас могут быть причины двигаться к нему с меньшей, чем максимальная, скоростью. Я не имею в виду практические соображения, которые могут возникнуть, о некоторых из них мы уже упоминали, например о потенциальном компромиссе между скоростью и безопасностью. Скорее, я имею в виду идею о том, что "путешествие - это пункт назначения" - или, по крайней мере, , что путешествие может быть важной и ценной частью общего пакета услуг.

Поскольку мы стремимся к максимизации общей ценности интересности нашей жизни (будь то вклад или содержание), мы должны задаваться вопросом не "Каково оптимальное состояние?", а "Какова оптимальная траектория?".