Читаем Deception Point (Точка обмана) полностью

Staring upward into a futuristic dome crafted of white interlocking triangular pads, Rachel felt like she had entered a colossal sanatorium.Глядя вверх, на купол, собранный из сцепленных между собой треугольных пластин, Рейчел чувствовала себя словно в колоссальном изоляторе.
The walls sloped downward to a floor of solid ice, where an army of halogen lamps stood like sentinels around the perimeter, casting stark light skyward and giving the whole chamber an ephemeral luminosity.Стены врастали в пол из чистого льда, на котором по периметру, словно часовые, замерли многочисленные галогенные лампы. Они бросали вверх резкий свет и превращали зал в какое-то нереальное, призрачное царство.
Snaking across the ice floor, black foam carpetrunners wound like boardwalks through a maze of portable scientific work stations.По ледяному полу в разных направлениях вились, словно змеи, резиновые дорожки. Будто мостики, они соединяли между собой бесконечные, заполнявшие все пространство научные приборы и комплексы оборудования.
Amid the electronics, thirty or forty white-clad NASA personnel were hard at work, conferring happily and talking in excited tones.Среди леса электроники усердно трудились тридцать - сорок сотрудников НАСА. Одетые в белое люди оживленно переговаривались, возбужденно обсуждая что-то.
Rachel immediately recognized the electricity in the room.Рейчел сразу поняла настроение, царившее в зале.
It was the thrill of new discovery.Оно было вызвано творческим волнением, радостью открытия.
As Rachel and the administrator circled the outer edge of the dome, she noted the surprised looks of displeasure from those who recognized her.Вместе с администратором Рейчел отправилась вдоль периметра зала. От нее не укрылись удивленные и откровенно неодобрительные взгляды тех, кто узнал сотрудницу НРУ и дочь известного сенатора.
Their whispers carried clearly in the reverberant space.В гулком пространстве отчетливо раздавался шепот:
Isn't that Senator Sexton's daughter?- Это что, дочка сенатора Секстона?
What the hell is SHE doing here?- Какого черта она здесь делает?
I can't believe the administrator is even speaking to her!- Трудно поверить, что Экстрому не противно с ней разговаривать!
Rachel half expected to see voodoo dolls of her father dangling everywhere.Рейчел не удивилась бы, увидев здесь изрезанные портреты своего отца.
The animosity around her, though, was not the only emotion in the air; Rachel also sensed a distinct smugness-as if NASA clearly knew who would be having the last laugh.Однако тут ощущалась не только враждебность, но и настроение победителей, упивающихся своим превосходством, точно все твердо знали, кто на сей раз будет смеяться последним.
The administrator led Rachel toward a series of tables where a lone man sat at a computer work station.Администратор подвел гостью к ряду столов, из которых лишь один был занят: за ним сидел человек, погрузившись в работу на компьютере.
He was dressed in a black turtleneck, wide-wale corduroys, and heavy boat shoes, rather than the matching NASA weather gear everyone else seemed to be wearing.Он был одет в черную водолазку, вельветовые, в широкий рубчик, брюки и тяжелые ботинки на толстой подошве. В отличие от остальных он не утеплился соответственно обстоятельствам.
He had his back to them.Человек сидел спиной к подошедшим.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки