Читаем Deception Point (Точка обмана) полностью

Zach Herney is still going down hard.Зак Харни должен ответить за все.
Sexton wished he could be a fly on the wall of the White House right now to see the President's face when he realized Sexton was going public.Сенатор поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться сейчас мухой, ползающей по стене Белого дома, чтобы увидеть лицо Зака Харни, узнавшего, что информация попала в прессу.
Sexton had agreed to meet Herney at the White House right now to discuss how best to tell the nation the truth about the meteorite.Немного раньше Секстон пообещал встретиться с президентом в Белом доме, чтобы обсудить, каким способом лучше рассказать стране правду о метеорите. Только пообещал.
Herney was probably standing in front of a television at this very moment in dumbfounded shock, realizing that there was nothing the White House could do to stop the hand of fate.Так что скорее всего сейчас президент стоит перед телевизором, лишившись дара речи и понимая, что Белый дом не может сделать ничего, дабы остановить карающую десницу судьбы.
"My friends," Sexton said, letting his eyes connect with the crowd.- Друзья мои, - произнес сенатор, оглядывая присутствующих.
"I have weighed this heavily.- Я очень долго и тщательно все взвешивал.
I have considered honoring the President's desire to keep this data secret, but I must do what is in my heart."Думал о том, чтобы пойти навстречу президенту и сохранить все в тайне, однако в итоге решил делать то, что подсказывает сердце.
Sexton sighed, hanging his head like a man trapped by history.- Секстон вздохнул, склоняя голову, словно человек, оказавшийся в тисках исторической необходимости.
"The truth is the truth.- Правда есть правда.
I will not presume to color your interpretation of these facts in any way.Я не возьму на себя полномочий каким-то образом направлять вашу интерпретацию услышанного.
I will simply give you the data at face value."Просто изложу факты, как они есть.
In the distance, Sexton heard the beating of huge helicopter rotors.В этот момент сенатор услышал, как вдалеке зарокотал двигатель вертолета.
For a moment, he wondered if maybe the President were flying over from the White House in a panic, hoping to halt the press conference.Он вообразил, что, возможно, это президент вылетел из Белого дома в надежде приостановить пресс-конференцию.
That would be the icing on the cake, Sexton thought mirthfully.Секстон едва не облизнулся от удовольствия, подумав, что появление Харни лишь придало бы событию особую пикантность.
How guilty would Herney appear THEN?С какой степенью виновности он предстанет в этом случае?
"I do not take pleasure in doing this," Sexton continued, sensing his timing was perfect.- Должен сказать, что выступаю сейчас без малейшего удовольствия, - признался сенатор, чувствуя, что миг его триумфа близок.
"But I feel it is my duty to let the American people know they have been lied to."- Однако должен найти в себе силы и сообщить американскому народу, что ему лгали.
The aircraft thundered in, touching down on the esplanade to their right.Вертолет приземлился неподалеку на лужайке.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки