Читаем Deception Point (Точка обмана) полностью

"You can clearly see," Corky said, "that the dorsal shell is segmented in plates like a terrestrial pill bug, and yet the two prominent tail-like appendages differentiate it as something closer to a louse."- Вы, конечно, видите, - продолжал ученый, - что брюшко разделено на отдельные сегменты, как и у земного жука. И все же два ясно различимых, похожих на хвосты, отростка говорят о близости этого существа к земным вшам.
Rachel's mind had already tuned Corky out. The classification of the species was totally irrelevant.Рейчел было все равно: какая разница, как именно классифицировать жука?
The puzzle pieces now came crashing into place-the President's secrecy, the NASA excitement...Фрагменты головоломки теперь сами вставали на свои места: обстановка секретности, которую создавал президент, возбуждение, царившее среди сотрудников НАСА...
There is a fossil in this meteorite!В этом метеорите ископаемое животное! Окаменелость!
Not just a speck of bacteria or microbes, but an advanced life-form!Даже не намек на бактерию или микроб, а вполне развитая биологическая форма!
Proof of life elsewhere in the universe!Доказательство того, что где-то еще во Вселенной существует жизнь!
23ГЛАВА 23
Ten minutes into the CNN debate, Senator Sexton wondered how he could have been worried at all.После десяти минут дебатов на Си-эн-эн сенатор Секстон начал удивляться, не понимая, с какой стати он вообще волновался.
Marjorie Tench was grossly overestimated as an opponent.Марджори Тенч с очевидностью опровергала ту молву, которая упорно превозносила ее необычайные способности. Как оппонент она вовсе не поражала.
Despite the senior adviser's reputation for ruthless sagacity, she was turning out to be more of a sacrificial lamb than a worthy opponent.Несмотря на приписываемую ей проницательность и безжалостную критичность, Тенч куда больше напоминала жертвенного агнца, явно не дотягивая до звания достойного соперника.
Granted, early in the conversation Tench had grabbed the upper hand by hammering the senator's pro-life platform as biased against women, but then, just as it seemed Tench was tightening her grip, she'd made a careless mistake.В самом начале разговора мадам старший советник президента еще как-то пыталась завоевать преимущество, осуждая выступления сенатора против абортов. Аргументы были не новы: Секстон не думает о женщинах и стремится к ущемлению их прав. Но в ходе дискуссии, когда уже казалось, что перевес на ее стороне, Марджори вдруг допустила досадную оплошность.
While questioning how the senator expected to fund educational improvements without raising taxes, Tench made a snide allusion to Sexton's constant scapegoating of NASA.Расспрашивая оппонента, каким именно способом он планирует улучшить систему образования, не поднимая налоги, она вдруг неосторожно намекнула на его постоянное бурчание насчет расходов НАСА.
Although NASA was a topic Sexton definitely intended to address toward the end of the discussion, Marjorie Tench had opened the door early.Тему НАСА Секстон собирался затронуть ближе к концу дискуссии, но Тенч подняла ее слишком рано.
Idiot!Дура!
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки