Дебютантка

– Извини, это сделал мой друг, вон тот. Он самый настоящий засранец, – говорю я, указывая трясущейся рукой в направлении Мики. Невозможно красивый человеческий экземпляр оглядывает меня с головы до ног, и я внезапно осознаю, что на мне, вероятно, самый несексуальный из всех нарядов. Пытаюсь смотреть куда угодно, кроме его неотразимого, прекрасного лица, и мой взгляд останавливается на его паху и ВЫПУКЛОСТИ! Черт. Да на нем нет ни одного безопасного места! Я отворачиваюсь и глазею на уличный фонарь.

– Милый наряд, – говорит парень.

– Спасибо. – Я краснею. – Твой тоже ничего. – Он смотрит вниз на свою обнаженную грудь и смеется над моей глупой шуткой. Хм. Может, я ошиблась, и пребывание в полураздетом виде на снегу посреди ночи – идеальное время для флирта. Отворачиваюсь от фонарного столба, вытаскиваю руки из-под футболки и смотрю ему в глаза. – Ты спишь голым или оделся так специально для этого случая?

Парень снова смеется.

– На самом деле я был в душе, когда сработала сигнализация.

Только тут я замечаю, что с его волнистых черных волос капает вода.

– Какого лешего тебя понесло в душ посреди ночи?

– Не мог уснуть, – говорит он.

– Думала, я промерзла насквозь, но ты, наверное, и вовсе отморозил задницу.

– Угадала. – Он смотрит на меня сверху вниз и одаривает улыбкой, от которой сползают трусики. – Зато я знаю, как мы можем согреться.

Ага, ясно, к чему он клонит… Я подхожу ближе и прикусываю нижнюю губу.

– Правда? И как же?

– А вот как. – Он делает шаг навстречу. Поверить не могу, что меня вот-вот поцелуют… Но вместо этого он наклоняется, поднимает ком снега и обрушивает его мне на макушку.

– Ах… ты… мать твою!

Я сажусь на корточки, вооружаюсь двумя пригоршнями снега и запускаю их в своего собеседника. Он с легкостью уворачивается, и снег попадает в кого-то из толпы. Все стоящие поблизости замирают…

А потом я оказываюсь в эпицентре гигантского снежного побоища посреди улицы у общежития в три часа ночи.

Все бегают туда-сюда, собирают и бросают снег, стараясь не попасть под удар. Снежки летят направо и налево. Мы с полуголым парнем остаемся вместе и формируем команду: я прикрываю его, он меня. Впечатляет, что чувак может вот так бегать, удерживая полотенце на месте. К счастью для него, разумеется, и к сожалению для меня, потому что я бы не отказалась взглянуть хоть одним глазком. Наконец из здания общежития выходят старосты и заведующий с мегафоном в руке. Он умоляет не бросать в них снежки, но никто не слушает. Мы не останавливаемся, пока не подъезжают две пожарные машины. Приходится освободить место и пропустить пожарных в здание. Как только они заходят внутрь, побоище возобновляется.

– Я Эллиот, – наконец говорю я парню, когда мы прячемся за деревом, переводя дыхание.

– Нико, – представляется он. – Приятно познакомиться, Эллиот.

– На что ставишь? Подгоревший попкорн? – спрашиваю я. На лице у Нико недоумение. – Пожарная тревога! Десять баксов на то, что кто-то сжег попкорн в микроволновке.

– Да брось, в три часа ночи? Держу пари, кто-то зажег свечу и забыл о ней.

– Надеюсь, у тебя есть деньги, потому что вероятность этого равна нулю. Нам не разрешают зажигать даже электрические гирлянды в комнатах, не говоря уже о свечах.

– Ты реально думаешь, что все здесь соблюдают правила? – спрашивает Нико, когда снежок пролетает мимо его головы.

– Нет, – говорю я и добавляю: – Но нам на третьем этаже вроде как приходится.

– Ты с третьего?

Я киваю.

– Да, комната триста одиннадцать.

– Повезло! Значит, тебе предстоит спускаться только на два лестничных пролета каждый раз, когда срабатывает пожарная тревога.

– Каждый раз? Думаешь, такое повторится снова?

– Удивительно еще, что это случилось впервые за год! Можно считать рекордом: в прошлом году она сработала шесть раз.

– Ты второкурсник? – спрашиваю я.

– Да, живу на десятом с другими иностранными студентами.

– Ты иностранец?

Я снова вглядываюсь в лицо Нико, на этот раз внимательнее, и пытаюсь угадать его происхождение. Он не белый, но больше мне добавить нечего. Достаточно того, что он потрясающе красив, с густой копной черных волнистых волос и такими темными ресницами, что либо это заслуга Maybelline, либо нужно благодарить убийственную генетику.

– Откуда ты? – спрашиваю я.

В это мгновение нас прерывают: пожарные выходят из здания, и заведующий общежитием снова включает мегафон.

– ХОРОШО, РЕБЯТА. ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА. ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ВНУТРЬ, – говорит он, и игра в снежки заканчивается радостными возгласами.

Когда мы с Нико смешиваемся с толпой и пробираемся в здание, я натыкаюсь на Люси, уютно закутавшуюся в огромную мужскую куртку.

– Где ты ее раздобыла? – спрашиваю я.

– Брэд поделился! – говорит Люси, и только теперь я замечаю Брэда, шагающего следом. – Он видел, как мы уходили без верхней одежды, поэтому вернулся и захватил вещи для нас. – Люси ныряет в огромную парку, а Брэд протягивает мне другую свою куртку ровно в тот момент, когда мы, наконец, входим в вестибюль.

– Ох, как мило с твоей стороны, Брэд, – говорю я ему. – Только где же ты раньше был?