Дебютантка

– Э-э, привет… – Я прочищаю горло и делаю вторую попытку. – Привет, Люси! Хорошо добралась до дома?

– Мне ехать всего десять минут. – Тишина. Что-то определенно не так. – Зачем ты звонишь, Эллиот?

Начинает падать снег, и становится еще холоднее. Я расхаживаю взад-вперед, пытаясь согреться и успокоить нервы. Черт, следовало заранее придумать, что буду говорить. Делаю глубокий вдох и прочищаю горло. Ладно, была не была.

– В общем… я хотела рассказать тебе кое-что о Кентоне. Не знаю как…

– Не утруждайся, – прерывает она меня холодным и раздраженным тоном. – Я уже в курсе.

– В курсе чего?

– Насчет тебя и Кентона, Эллиот.

Черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт.

– Что? Как?.. – Я начинаю паниковать. – Откуда ты узнала?

– Из блога Мики, – шипит Люси в трубку. – Он написал, как вы с Кентоном липли друг к другу на вечеринке, а потом вместе пошли в спальню.

– Это… все было не так, – еле слышно шепчу я. Мне не хватает воздуха.

– А сегодня утром я получила сообщение от Кентона. Он говорит, что бросает меня и возвращается в Нью-Йорк.

– Все не так, – повторяю я, но она не слушает.

– Да тебе плевать на всех, кроме себя, скажешь нет? – Никогда еще Люси не говорила со мной таким язвительным тоном. Обычно от нее и слова-то грубого не услышишь… – Я ради тебя из кожи лезла вон: носила еду и кофе, помогала с учебой, уделяла время и выслушивала твои постельные истории. И вот благодарность? Ты-то для меня никогда – ни разу – пальцем о палец не ударила.

Знаю, я не должна сейчас защищаться. Люси просто реагирует на то, что считает правдой. Однако слова вылетают у меня сами собой.

– Когда бы? Если ты была не с Кентоном, то на занятиях, или работала в Фонде, или бегала, или уезжала домой на один из тех семейных ужинов, куда меня так и не пригласила. Весь семестр я тебя почти не видела!

– Ну, конечно, это ведь ты пострадала из-за того, что мне приходилось помогать семье, учиться и работать! Ты никогда не тратила времени и сил на все это! И знаешь, что самое стремное? Тебе абсолютно плевать на Эмерсон! Колледж для тебя – всего лишь дополнение.

– Неправда…

– Возможно, кто-то не получил места, потому что его заняла ты.

– Я заработала свое место в Эмерсоне, как и ты, Люси.

– Может, и так. Но ты принимаешь это как должное. Не у всех из нас есть богатые родители, которым по карману обучение детей, Эллиот. Многие вынуждены брать кредиты, а затем десятилетиями работать для их погашения. Некоторые не могут позволить себе роскошь ничего не делать весь семестр, кроме как тусоваться и спать с кем попало, будто колледж – дорогой летний лагерь. Для меня это огромный шанс в жизни, а ты ведешь себя так, словно отбываешь повинность. Некоторые из нас хотят учиться, Эллиот. Очевидно, ты не из их числа. Так зачем тебе вообще все это?

Мое лицо пылает, а в горле застрял ком. И сердце готово разорваться от боли. Воздух такой холодный, что слезы начинают замерзать на ресницах. Повисает долгая пауза, прежде чем Люси снова подает голос.

– Мне пора, Эллиот, – говорит она, и пропасть между нами увеличивается.

– Подожди! Пожалуйста, не вешай трубку. Ты права во всем, но…

– Я не хочу больше тебя слушать, Эллиот, – отрезает Люси, кипя от злости.

Я теряю голову. И вот-вот потеряю свою лучшую подругу. Неужели опять та же фигня…

– Мне нужно тебе кое-что сказать! – кричу я.

– Я вешаю трубку…

– Пожалуйста! – всхлипываю я. Мой последний шанс. – Если не хочешь слушать меня, поговори с Роуз. Она знает правду.

Люси не отвечает, и на секунду я верю, что она останется на линии и даст мне шанс объясниться…

Увы. Она кладет трубку.

И я не перезваниваю.

* * *

Вместо того чтобы позвонить отцу или вызвать в Lyft другую машину, я прячу чемодан под скамейку и решаю прогуляться и проветрить голову. Снег падает тяжелыми хлопьями, земля уже побелела. Честно говоря, мне плевать, если я замерзну здесь насмерть. Знаю, следует где-то укрыться, а не торчать на улице в снежную бурю. Но я ощущаю себя никчемной, глупой, нервной, больной и отчаянно хочу что-нибудь сделать, почувствовать хоть что-то, кроме горячего, обжигающего стыда.

Не знаю, что ранит больше. Тот факт, что лучшая подруга ненавидит меня из-за слухов, которые распространил другой мой лучший друг? То, что я завалила экзамены? Или что сразу не угадала, каким на самом деле был Кентон? Умом понимаю: в случившемся нет моей вины. Однако логика и здравый смысл не дают утешения. Я чувствую себя полной дурой. Злой, униженной и разочарованной.

Мне грустно.

И одиноко.

И больно.