Даже не ошибка

Морган щелкает мышкой по ярлыкам с разными программами и наконец добирается до логотипа Кембриджского университета, сообщающего нам, что мы используем программу «Чтение мыслей», версия 1.0. Понимание других людей — любопытная тема исследований, которые давно ведутся в Кембридже, однако впечатление от этого продукта все же становится сильнее, когда узнаешь, что к его созданию причастен Саймон Бэрон-Коэн. «Чтение мыслей» — вовсе не отгадывание загаданного другим человеком числа; это, скорее, что-то вроде «Определи по выражению моего лица, что я намерен сделать». Большинству людей это дано на уровне инстинкта, и мы не очень-то об этом задумываемся, поскольку обучаемся чтению лиц автоматически. А вот аутисты, хотя тоже не задумываются, не делают этого по совсем иной причине: многие из них так никогда и не научаются интерпретировать мимику окружающих, поэтому выражения лиц других людей и не «задевают» их. Чтобы научиться разбираться в социальных ситуациях, им приходится делать то, что у них лучше всего получается, — запоминать и систематизировать. Что и подразумевает программа, в которой мимика человеческих лиц разделена на 412 различных выражений, объединенных в 24 эмоциональные категории. Пользователям предлагаются видеопримеры одной и той же эмоции в исполнении разных актеров — молодых и старых, мужчин и женщин.

Один выглядит неуловимо знакомым.

Гарри Поттер?

Точно: это же Дэниел Рэдклифф, только без своих «фирменных» очков и совы. Здесь, без атрибутов Гарри Поттера, он выглядит… да практически как любой английский парнишка.

«Фу-у», — говорит он. Перед его носом появляется сырой кальмар. Эмоция здесь, понятное дело, отвращение. Рэдклифф мог бы даже ничего не делать, чтобы выразить ее: известно, что подгнивающий кальмар — это один из самых мерзких природных запахов. Да уж, доктор Бэрон-Коэн и его исследовательский коллектив добросовестно выполнили свою работу.

Морган, ерзая у меня на коленях, глядит на меня снизу вверх.

— Смотри, — я показываю на экран. — Гадость!

— Гадость!

— Гадость!

— Га-а… — голос его заливается трелью, — дость!

Дальше мы смещаемся в сторону «истерики». Она названа эмоцией четвертого уровня из шести возможных, и, когда я щелкаю на голосовой пример истерики, программа выдает голосом раздраженной мамаши: «Ну давай же, пойдем». Воистину, это очень британское представление об истерике. Но, при всех этих чересчур аристократических акцентах, выражения лиц на экране вполне универсальны: вот приветливо улыбается старушка, а вот на этом портрете у мужчины улыбка явно не столь же доброжелательна, на следующей картинке мальчик выражает разочарование. Кто бы ни были, откуда бы ни были эти люди — они выражают вполне узнаваемые эмоции. Действительно, с их помощью можно научиться читать лица!

Но даже для людей, способных к интуитивному восприятию эмоций и знающих, как они «выглядят», это трудное задание. Работа Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных» 1872 года, на которую он потратил десятилетия жизни, посвящена всего-то лишь обоснованию положения о том, что и у животных и у людей «одни и те же душевные состояния выражаются по всему миру с отчетливым единообразием». Наша компьютерная программа — словно современное дарвиновское «Выражение эмоций», правда, преследует она цель, которую английский натуралист вряд ли мог вообще себе представить. Однако и в семейной истории самого Дарвина однажды был случай приближения к этой теме. Дедушке Дарвина по имени Джошуа Веджвуд, педантичному ремесленнику-гончару, как-то довелось наблюдать одного странного, совсем не социализированного человека. Это был не кто иной, как — естественно, кто же еще это мог быть?! — Дикий Питер.

* * *

Последняя картинка, посвященная каждой эмоции, предоставляет аутисту возможность самостоятельно классифицировать свои жизненные наблюдения. Надпись гласит:

Время, место и люди, у которых я заметил эту эмоцию.

Здесь пользователь программы должен делать собственные записи — как терпеливый натуралист, который изучает любопытную фауну земли в надежде расшифровать все ее странные, противоречивые виды, но который при этом — по какому-то абсурдному стечению обстоятельств — тоже является частью этой фауны.

Морган весело бьет по клавиатуре, вводя свой вердикт:

ааааладушки

Это его нынешнее любимое словечко. Ну что ж, почему бы и нет?

Я вытаскиваю из компьютера диск, озаглавленный «Библиотека человеческих эмоций». Чем-то эта метафора беспокоит, мучает. Сначала в голову приходит образ настоящей библиотеки — с пыльными книгами, которые все подряд посвящены неисчислимым оттенкам человеческих эмоций. Нечто в этом есть от Борхеса, а может от марсианской поэзии. В конце 1970-х в Британии была популярна «Марсианская школа поэзии», возникшая после появления талантливой поэмы Крэга Рэйна «Марсианин шлет открытку домой». Поэма была основана на изощренной метафоре — незамутненном описании пришельцем планеты Земля и разных причудливых земных явлений: