Дажьбог - прародитель славян

Носителем и гарантом этой Правды и должен был быть в первую очередь истинный правитель. Как уже отмечалось, само понятие править, правитель в нашем языке неразрывно связано с понятием правда. Наконец, с образованием начальных форм государства эти представления переносятся на его главу. Сам русский язык красноречиво свидетельствует о том принципиально важном факте, что только неукоснительно руководствующийся правдой человек может считаться настоящим правителем. В этом отношении язычество принципиально отличалось от христианства, проповедующего, что всякая власть от бога, и учащего человека смиренно покорствовать любой власти. В этом отношении достаточно показательно то, как сами христиане именовали себя в отечественной традиции — «раб божий», — и хорошо известная всем русская поговорка: «Вольному — воля, спасенному — рай». То, что в данном высказывании христианскому раю наш народ противопоставляет не ад, как этого следовало бы ожидать, а волю, показывает, что как само христианство в целом, так и его конечная цель в частности интуитивно воспринимались народным сознанием как неволя, несвобода человеческого духа, молчаливо предполагающие, что цель эта может быть достигнута лишь путем отказа свободного человека от своей воли. Не будем забывать, что свобода как одна из ключевых ценностей была настолько важна для наших далеких предков, что это, как было показано выше, на определенном этапе их развития отразилось даже в самоназвании славян. И в этом отношении язычество противостоит христианству не только как исконная вера в своего божественного прародителя истребляющей ее иноземной религии, но и как религия свободы религии рабства. Призывы к искренней, а не только внешней покорности настойчиво звучит в устах апостола Павла: «Рабы, во всем повинуйтесь господам (вашим) по плоти, не в глазах (только) служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога» (Колосс. 3: 22) или «Рабы, повинуйтесь господам (своим) по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою (только) услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не (как) человекам…» (Ефес. 6: 5–7). Покорность неправедной власти была органически чужда нашим предкам, что красноречиво демонстрирует пример Игоря, казненного подвластными ему древлянами за его ненасытную жадность. Придя в первый раз к этому племени, князь самовольно прибавил к прежней дани дань новую, а взяв их и отправившись дальше, решил опять вернуться к древлянам и собрать с них еще больше дани. Столь наглое нарушение всех мыслимых норм взаимоотношений между правителем и подданными не могло не вызвать возмущения древлян, попробовавших сначала по-хорошему отговорить Игоря от грубого попрания правды, а когда слова не подействовали, расправившихся с князем-хищником. Сама выбранная ими форма казни однозначно подчеркивала, что князь поплатился своей жизнью за нарушение им вселенского закона, частным проявлением которого была та Правда, которая заключалась во взаимоотношении правителя и его подданных.

Представления о Правде у индоевропейцев

Следует отметить, что представление о Правде как главной ценности, обеспечивающей существование человеческого общества и всего бытия, было свойственно и индоевропейцам в целом.

Так, например, в индийской «Рамаяне» (II. 109. 10–13) мы читаем:

Ибо царство зиждется на правде, и этот мир
основан на правде.
Риши и небожители чтут только правду.
Лишь говорящий в этом мире правду
достигает освобождения.
Человека, говорящего ложь, страшатся словно змеи.
В этом мире высшая добродетель — правда,
на коей, как сказано, все зиждется.
В этом мире правда — владыка, на правде
покоится Лакшми.
Корень всего — правда, нет ничего выше правды…[563]