Дажьбог - прародитель славян

Так, начиная рассказ об истории Руси, автор «Повести временных лет» под 862 г. описывает ситуацию, когда население севера нашей страны изгнало варягов за море «и не бѣ в нихъ правды и вста родъ на родъ»[550]. Именно для избавления от этого неблагодатного состояния, компенсировать которое не могли ни величина, ни обилие земли, четыре восточноевропейских племени и призвали к себе варяжского князя, который бы «судил по праву» и установил бы в их земле наряд — это внешнее выражение Правды. О том, насколько глубоко было укоренено подобное мирочувствование в нашем народе, свидетельствует пример Ивана Пересветова, который через семьсот лет после призвания Рюрика в сочинении, адресованном предпоследнему представителю основанной им династии, вывел свою чеканную формулу: «Коли правды нет, то и всего нет»[551], да при этом еще однозначно отдал приоритет Правде, а не православной вере. Однако, к несчастью, как раз этой-то Правды и не было в Московской Руси, и притом даже не в эпоху Ивана Гроз-ного, а гораздо ранее. Еще один памятник XVII в. горестно отмечает: «И сего ради оставиша человѣцы свѣт правды, а тму возлюбиша»[552].0 жизненной необходимости этого начала писал и предшественник Пересветова Ф. И. Карпов, который в своем послании митрополиту Даниилу особо подчеркивал, что «правда необходима во всяком государственном деле и царстве к укреплению царства, согласно которого каждому человеку причитается заслуженное им…»[553]. Примечательно, что оба этих мыслителя Московской Руси в более или менее явной форме отмечали противопоставления Правды и христианства, однозначно отдавая приоритет в общественной жизни первому началу. Уже в XX в. русский философ С. Л. Франк характеризует Правду как «духовную сущность бытия, посредством которого оно становится внутренне единым, освящается и спасается»[554]. Весьма показательно, что на протяжении веков в нашем народе в качестве высшей цели существовал идеал великой Правды, стремление к которому шло не столько сверху, сколько снизу, от основной массы славянских племен, сначала призвавших к себе на заре истории Древнерусского государства князя, исходя именно из этого критерия, а затем на протяжении веков ожидая от своих последующих правителей именно этого качества. Эту жажду Правды наш народ пронес сквозь века вплоть до сегодняшнего времени. Идея Правды органично сочеталась в нашем народе с осознанием собственной светоносности, рассмотренной выше. Исходя из глубинных своих представлений и устремлений народного духа, восточные славяне стремились создать на своей земле не просто мощное государство, а Державу Света и Правды, которая одна только и могла обеспечить внукам Дажьбога достойное бытие на нашей планете. Еще спустя триста лет после Ивана Пересветова В. И. Даль записал у русского народа пословицы, рисующие Правду главным и вечным основообразующим принципом нашего народа: «Все минется, одна правда останется», «От правды отстать — куда пристать?», «Без правды не житье, а вытье». «В ком правды нет, в том добра мало», — однозначно полагали люди. Хоть в окружающем человека мире давно торжествовали Ложь, Зло и Кривда («По правде тужим, а кривдой живем», — грустно шутили люди), что отразилось в вошедшем в стих о «Голубиной книге» мифе о борьбе Правды и Кривды, в результате которой Правда пошла на небеса, а Кривда — по земле, тем не менее наш народ свято верил в нерушимость главного нравственного начала: «Правда в огне не горит и в воде не тонет» (в этой пословице отразились отголоски практики божьего суда — испытания подозреваемого с помощью этих стихий) или «Завали правду золотом, затопчи ее в грязь — все наружу выйдет». Стоит вспомнить и девиз чешских гуситов, начертанный у них на знаменах: «Правда побеждает». «Без правды жить легче, да помирать тяжело», — подмечали старики. Хотя в условиях царящей Кривды трудом праведным было уже не нажить хором каменных, тем не менее люди верили, что правда защитит придерживающегося ее человека, вынесет со дна морского, спасет из воды и огня. За неуклонное следование этому началу человек мог надеяться получить вознаграждение от бога: «Бог тому дает, кто правдой живет». Представление о дающем боге, боге-подателе уже чисто этимологически связывается с именем Дажьбога, который в качестве бога солнца был наряду с Перуном и Волосом — двумя верховными богами — хранителями вселенского закона — в наибольшей степени связан с этим нравственным началом.