Давным-давно

Он проследил за удаляющимся силуэтом. Перевел взгляд на воина, стоявшего перед ним. Оценивающе осмотрел его с ног до головы. Довольно кивнул. На лице образовалось даже какое-то подобие улыбки.

– Ты – за мной. – Он резко развернулся на месте и стремительно направился вдоль зазубренного парапета наружной стены.

Арлок едва заметно улыбнулся. Сколько времени он знает этого человека, а все одно и то же: не приведи Свет явиться ему на глаза неподобающе одетым – драить тебе тогда отхожие места. Как там его самое любимое выражение-то звучит? «Есть лишь одно место, где тебе не надо выглядеть подобающе – когда убираешь дерьмо на конюшнях». Воин тенью последовал за ним, а второй метнулся вниз по ступеням, чуть не сбив замешкавшегося юношу, пришедшего с донесением с поста восточной башни.

Новобранцы долго не могли решить, что же им делать: пойти следом или же остаться на месте и ожидать дальнейших распоряжений. В этот момент на площадке появился юноша, и все свое внимание переключили на него. Воин в серой форме появился перед ними из ниоткуда. Гибкое стройное тело, выверенные, четкие, но при этом плавные мягкие движения позволяли ему двигаться бесшумно. Когда он поравнялся с ними, кто-то тихо спросил:

– А что это за отродья такие?

Гардар, а это был именно он, юноша с поста восточных ворот, удивленно посмотрел на новобранцев, неуверенно переминающихся с ноги на ногу в стороне и, похоже, не имеющих никакого представления о существах, населяющих здешние земли. Выдержка, конечно, подвела. Не удержался, процитировал знания, заученные много лет тому назад из справочника по нежити:

– Отродья – вид низшей нежити, среда обитания – старые могильники, особенность – в основном питаются мертвой плотью. Внешне похожи на огромного неповоротливого человека, опирающегося на передние конечности. Но только внешне. На расстоянии чувствуют эманации творимого волшебства и от этого впадают в бесконтрольную ярость, – продекламировал юноша без единой запинки почти на одном дыхании. – Учитесь, салаги[8]! – На лице расплылась снисходительная улыбка.

– Я бы попросил без оскорблений! – не выдержал кто-то. – Не, ну видели, сам такого же возраста, как я, а туда же: «Салаги»! – И еще громче, чтобы его услышал юноша в серой неприметной форме: – Так значит, ничего страшного? Не творится никакого волшебства-то?!

Но юноша серой тенью мелькнул за ближайшим поворотом и скрылся с глаз. Он уже не мог слышать его слов.

– Идиот! Сама стена и есть творимое волшебство, – сказал кто-то за его спиной. Тишина стояла звенящая. Каждый осмысливал для себя только что услышанное. – Очень древнее волшебство. И юноша тот – лучник на этой самой стене. И ты не смотри, что он молод. Говорят, здесь одна такая ночь приравнивается к целой жизни. – И снова всеобщее молчание. – К жизни, которая может оборваться в одну из таких ночей.

Тишина. Обдумали. Тревожно переглянулись между собой. Не сговариваясь, в полном молчании обреченно поплелись догонять ранее ушедших коменданта с его помощником.

Во двор крепости, вымощенной необработанным камнем, медленно въезжали всадники. Их было всего десять. Стук подков о камни во внезапно наступившей тишине звучал оглушающе громко. Крупные сильные животные вели себя беспокойно, прядали ушами и нетерпеливо перебирали ногами на месте, в отличие от своих хозяев, которые сидели каменными изваяниями и совершенно не придавали значения поднявшейся вокруг них суматохе. Со стен все больше выглядывало любопытствующих, а во двор постепенно стягивался народ, держась на безопасном расстоянии от незнакомцев.

Звук закрываемых массивных ворот гулко отразился от стен крепости, заставив вздрогнуть вновь прибывших и еще больше занервничать животных под всадниками.

Когда закрылись ворота на противоположной стороне крепости, комендант прервал донесение молодого лучника, бегом направился к парапету внутренней стены и в изумлении воззрился на всадников во дворе вверенной ему крепости.

– Это что еще за… явление такое? Да забери меня Тьма! Командира корпуса ко мне. Срочно! – Замолчал, тщательно что-то обдумывая про себя. Снова посмотрел вниз. – Да к демонам все! Сам пойду.

Командир корпуса в этот момент спустился с противоположной стены и в сопровождении нескольких своих лучников как раз направлялся в сторону незнакомцев.

– Иту. Иту. Отхара, дуф![9] – шептал мужчина, восседающий впереди всех, ласково трепля животное за шею и оглаживая бока. Осмотрел собравшихся вокруг них людей. – Кто здесь главный?

– Я буду один из таких. Торвальд Грангтон – командир корпуса, – представился мужчина, выступая перед всадником и отмечая для себя безупречную стать и выправку вновь прибывших. – А кому обязаны честью мы?

При этом вопросе ни один мускул не дрогнул на лице незнакомца, он лишь откинул полы плаща и достал стопку сопроводительных документов, которые тут же передал ему в руки.