Дарители

Инстинкт самосохранения есть у любого существа, обладающего хоть каплей жизни. Наверное, вода почувствовала жар, исходящий от его рук, почувствовала, что одно его прикосновение – и ей конец. Несколько секунд волна нависала над ними, а потом осела, растеряв всю силу удара. Их обдало таким фонтаном брызг, что даже Генри едва устоял на ногах, но река уже стала спокойной и ленивой, как раньше. А Генри вдруг подумал: «Что, если эту преграду когда-то сделал тот самый мастер воды, который перед смертью создаст Озеро бурь?» Ладно, этого уже никогда не узнать. Генри натянул перчатки и обернулся.

Все смотрели на него: жалкие, мокрые, перепуганные и, кажется, впечатленные до глубины души. Генри едва подавил самодовольную улыбку: он провел полтора месяца, пытаясь нравиться всем вокруг, и хоть сейчас это уже не имело значения, а все равно было приятно.

– Ого, – сказал Сван, и этим, кажется, выразил общее мнение.

– Ладно, идем дальше, – сказал Генри таким тоном, будто ничего особенного не произошло.

Ближе к дальнему берегу вода уже казалась блекло-синей, и после перехода через реку идти сразу стало веселее: все было бледным, призрачным, но все же хоть немного живым. Холмы плавно перетекали друг в друга, земля скоро пошла под уклон, и, перевалив за очередной склон, Генри увидел такое, что у него дыхание перехватило.

В низине лежал золотой сад, такой огромный, что границ не видно, и действительно золотой: листья на деревьях блестели, как металлические, а среди них, прямо как на карте Странника, висели яркие фрукты. У холмов сад был еще бледным, но чем дальше, тем ярче становились цвета, – а в глубине, полускрытое деревьями, что-то сияло: ослепительная пульсирующая точка.

– А вот и Хью, – пробормотал Генри.

Он поднял голову: даже небо изменилось. Над ними оно по-прежнему было серым, но вдалеке наливалось ослепительной синевой. Солнце теперь висело в другом месте, и Генри поморщился от досады: время никак не определишь.

– Идем быстрее, – сказал он. – Не знаю, который час, но времени у нас – до десяти четырнадцати. Если не успеем, в десять четырнадцать все для всех закончится.

– Кажется, лучше не спрашивать, откуда ты это знаешь, – сказал Джетт. – Ладно, у нас больше ста минут: сейчас полдевятого.

Генри развернулся к нему. Джетт держал в руке круглую металлическую коробочку, на вид очень знакомую.

– Минутку, – угрожающе начал Эдвард. – Я же видел эти часы у посланника!

– Что? – рассердился Джетт, но уши у него слегка покраснели. – Я не виноват, что он плохо смотрит за своими карманами! И вообще нам нужнее, мы мир спасаем! И кстати, забыл спросить: а как мы собираемся это сделать?

– Для начала покажите мне ваше оружие, – сказал Генри. – Все, что можно использовать для устрашения или повреждения врага.

Эдвард с гордостью снял с пояса кинжал в украшенных драгоценными камнями ножнах. Агата вынула из волос несколько длинных и очень острых на вид шпилек, и волосы от этого тут же рассыпались по плечам. Сван развел руками и вывернул мокрые карманы: там не оказалось ничего, кроме остатков желтых цветов и пыльцы зверобоя.

– С какой стати нам сдавать оружие тому, кто отпустил Хью? – огрызнулся Джетт.

– С той, что он спас нас в реке. И с той, что ему, похоже, не нужны ножи и шпильки, чтобы с нами разделаться, но что-то мы еще живы, – пожал плечами Эдвард. – Слушайся его и не задерживай нас. Что-то я не заметил очереди из более подходящих желающих нам помочь.

Генри удивленно посмотрел на него. Он никак не мог привыкнуть к тому, каким мирным парнем оказался Эд, у которого не отнимают ни подвиги, ни славу, ни любовь отца. Похоже, во время истории с Сердцем волшебства он так мучительно ненавидел Генри просто потому, что считал, будто Генри занимает его место, – как животное, которое кусается от страха. А теперь делить было нечего, и Эдвард тут же встал на его сторону.

Джетт продолжал мяться, и Генри строго сказал:

– Показывай все, что есть.

Тот нехотя вывернул карманы. Чего там только не было: мелкие монеты, пустой кожаный кошелек, маленький складной нож с перламутровой ручкой, зеркальце и заколка для волос с острыми зубцами.

– Ты это все в городе украл? – ужаснулся Сван.

– Нет, еще вот это, – хмуро пробормотал Джетт и вытащил из-за пояса незаметный под рубашкой нож в кожаном футляре. – Мы вообще-то в опасное местечко собирались!

– Это же походный нож посланников, – процедил Эдвард, начиная закипать.

– Ну, я еще не совсем обнаглел: его я вытащил только перед тем, как мы сюда перенеслись. Нам нужнее.

– Из сапога тоже доставай, – сказал Генри. У него глаз был наметанный.

Джетт насупился, но вытащил из-за голенища вязальную спицу и бросил на землю.

– Просто на всякий случай, – пояснил он. – Да вы мне еще спасибо скажете! Глядите, сколько у нас оружия!

– Угу, – сказал Генри, аккуратно собрал все, что ему отдали, размахнулся и отшвырнул подальше.

Все заорали в один голос, но остановить его никто не успел – в том, что касалось скорости, с Генри им было не тягаться.

– Беру свои слова обратно. Зря мы с ним связались, – простонал Эдвард.