Дарители

– Парадокс – это что-то насчет того, что жизнь полна противоречий и вещи не такие, какими кажутся, – объяснил Генри. – Слушай, можно спросить? Почему у тебя волосы такие короткие? Я думал… – Он хотел сказать: «Я думал, что никаких волшебных обезьян с ножницами не было, раз не было лютой твари», но вовремя вспомнил, что Эдвард не поймет, о чем он, и закончил: – Думал, что принцы всегда с длинными волосами.

– Бунтовал, – кратко ответил Эдвард.

– Ты когда-нибудь целовал господина Теодора? – брякнул Генри: ему так хотелось с ним поговорить, но общих тем у них больше не было.

Эдвард заморгал, побагровев, как вареный рак: ну, хотя бы способность краснеть он не растерял.

– Медведя? – осторожно уточнил он. – У меня была такая игрушка в детстве, но при чем тут… – Он с облегчением рассмеялся. – Подожди, ты же не серьезно. Ну и шутки у тебя!

Что еще сказать, Генри не придумал, и несколько шагов они прошли молча, а потом Эдвард заговорил сам.

– Знаешь, а ты прав: мне стало лучше, – пробормотал он, разглядывая свои руки. – Когда я только вылечил посланников, думал, загнусь, а сейчас все прошло. Даже здорово было: они лежали там, кричали, и тут я такой подхожу, касаюсь: раз, и все сразу хорошо. И я это сам сделал. – Он помолчал, продолжая изучать свои ладони. – Никто не верит, что я хоть на что-нибудь способен. Ну, то есть отец меня любит, я знаю. Просто он считает, что мне лучше ничего серьезного не доверять. Даже когда отправлял в поход за Хью, сказал: «Может, хоть раз в жизни совершишь взрослый поступок», а мне и делать-то ничего не надо было – так, посланникам скомандовал: «Вперед», и все. Он вечно повторяет: «Не представляю, какой из тебя король получится, ты же всю страну развалишь». Вот бы посмотреть на его лицо, когда посланники ему расскажут, что я их спас!

– Только запомни кое-что. – Генри на ходу поймал его взгляд, чтобы убедиться, что Эдвард слушает. – Никогда не спасай умирающих. Никогда. Иначе сам умрешь, и тут тебе никакой лекарь не поможет. Сломанные кости, синяки, легкие раны – пожалуйста. Серьезные болезни – ни за что. Понял?

Эдвард кивнул, разом побледнев: похоже, умирать ему совсем не хотелось. Ничего прибавить Генри не успел: они наконец спустились с холма и миновали первое дерево с золотыми листьями.

– Джетт, не трогай, – проговорил Генри, даже не оборачиваясь.

– Да листья же правда из чистого золота! – взбудораженно ответил Джетт, но руку, которая уже тянулась к ветке, послушно убрал. – И ничьи!

– Ты сказку забыл? Тут все ядовитое, – дружелюбно сказал Генри, остановившись. – Уверен, что яд не передается через прикосновение? Думаю, если ты тронешь тут хоть один лист, посинеешь и упадешь замертво.

Джетт с опаской покосился на дерево, на всякий случай отошел подальше и спрятал руки в карманы.

– Ничего не трогать, не нюхать и уж тем более не есть, – сказал Генри, заметив, каким взглядом Сван смотрит на фрукты, под тяжестью которых гнулись ветки золотого дерева. – А вот теперь – вперед.

Глава 11 Мастер огня

Они прошли еще шагов тридцать, прежде чем Генри понял, что в Краю изобилия есть не только деревья. Вот тут точно без Хью не обошлось: среди деревьев прятались деревянные домики, так мастерски вписанные в пейзаж, что с холмов их даже не было заметно. Крыши были покрыты мхом, и никаких ярких красок, в которые предки любили красить стены, тут не было: только гладкое или резное дерево. Все сочеталось друг с другом так естественно, что казалось, будто природа сама создала эти жилища. Но это явно было не так – все дома чем-то напоминали те, которые Генри видел в Хейверхилле, только новее и гораздо красивее.

За домами кое-где виднелись грядки и клумбы с какими-то крохотными золотыми растениями, по веткам деревьев иногда с шуршанием сновали белки – вполне настоящие на вид. Увидев людей, они останавливались, какое-то время смотрели на них и бежали дальше, отчего у Генри появилось чувство, что вот теперь само это место их заметило.

Единственное, что было не так с прекрасной, богатой деревней, так это полное отсутствие людей. Дым из каминных труб не шел, но над домами все равно плыл запах теплого хлеба, и Генри впервые вспомнил, что отец Хью – пекарь. Он заглянул в первый попавшийся дом, просто из любопытства, и окончательно убедился, что дома создал Хью, – все были набиты каким-то разномастным барахлом, которое в глазах Хью, очевидно, являлось признаком богатства. Чтобы окончательно проверить свою догадку, Генри зашел и распахнул шкаф. Ну конечно: полно одежды желтого цвета.

Генри внезапно пришла в голову одна мысль, и он начал торопливо раздеваться. Взгляды белок ему не понравились, но что, если…

– Ты чего делаешь? – растерянно спросил Джетт, который вместе с остальными толкался в дверях, не решаясь зайти.