Дар битвы

"Значит, надежды нет", – заключила Гвендолин, поддавшись страху. "Мы все обречены на смерть".

"Я рассчитывал, что в тебе больше веры", – сказал парагон разочарованно. "Надежда есть всегда".

"Но как?" – спросила Гвен. "Как мы вернёмся в Кольцо без Щита?"

Парагон повернулся к Аргону.

"Ты – мой лучший ученик", – сказал он. "Ты знаешь ответ. Он сокрыт глубоко в тебе. Он всегда ускользал от тебя, всегда оставался непознаваемой тайной. Он не давал тебе покоя – единственный секрет, который ты не мог узнать столетиями. Единственная вещь, о которой тебе нельзя было знать, пока не пришло подходящее время. И это время – сейчас".

Аргон смотрел на него недоумённо и взволнованно.

"Что это, учитель?" – спросил он. "Что за секрет я должен узнать?"

Парагон молчал, а его руки и шея колыхались в причудливом танце. Наконец, он замер и стал вдруг совершенно неподвижен. Он вперился взглядом в Аргона.

"Кольцо Чародея", – сказал он. "Ты никогда до конца не понимал, что это такое. Ты всегда связывал его со Щитом. Но у Кольца Чародея, к твоему сведению, два значения. Да, так называют Королевство Кольца и Щит над Каньоном. Но это же словосочетания означает и кое-что другое. Другое кольцо".

Аргон удивлённо прищурился, а парагон наклонился вперёд и заглянул своему ученику в глаза.

"Другое кольцо?" – переспросил Аргон.

Парагон кивнул.

"Настоящее кольцо", – сказал он.

Гвен и Аргон были сражены этим откровением.

"Кольцо Чародея – это также предмет. Волшебное кольцо, выкованное на заре времён. Он одно может остановить Властелина Крови, навсегда восстановить Щит, и возродить королевство, которое у вас когда-то было. Кольцо – ваша единственная надежда и спасение".

"И где найти это кольцо?" – спросила Гвендолин. "Я пойду куда угодно. Сделаю всё".

Парагон покачал головой.

"Оно покоится в земле Кольца", – ответил он. "Но не тебе его искать. Только один человек сможет с этим справиться. Только он сможет надеть кольцо".

Глаза Гвендолин озарились пониманием.

"Торгрин", – сказала она.

Парагон кивнул.

"А как он узнает, где оно?" – спросила она.

"Он почувствует", – был ей ответ. "Глубоко внутри он уже знает".

Гвендолин осенило.

"Дракониха", – сказала она, и кусочки мозаики сложились. "Она прилетела, чтобы я могла отправить её обратно через море, к Торгрину. Так я передам ему сообщение и расскажу о Кольце".

Парагон кивнул.

"Но если я это сделаю, – продолжила Гвендолин, – мне придётся расстаться с драконихой, как только она вернёт меня на Перевал. И она больше не сможет мне помогать. Мне придётся вести людей пешком".

Парагон не ответил, и Гвен всё поняла. В этом и был смысл: её и Торгрина ждало впереди по главному испытанию. Они были двумя сторонами одной монеты, и только их совместными усилиями Кольцо могло восстать из пепла.

"А мой сын?" – спросила она.

Парагон внезапно взметнул руки к небу, издал стон, от которого разверзлась земля, и мгновенно нырнул обратно под воду. Озеро, в котором он исчез, вскипело, поднялся пар, а когда он рассеялся, от парагона не осталось и следа.

Гвендолин и Аргон смотрели друг на друга, понимая, что самые большие трудности ждали их впереди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Кендрик с Брандтом, Атме, Колдо, Людвигом, и – наконец-то – Кейденом, вшестером скакали по Великой Пустоши. С честью выйдя из схватки с пустынными кочевниками, они возвращались в безопасность, на Перевал. Все пребывали в приподнятом расположении духа: найти Кейдена вовремя и везти его домой целого и невредимого было большим облегчением. С тех пор, как они освободили его, они гнали коней днём и ночью без передышки, спеша снова оказаться дома.

И вот, после долгих часов однообразия, пейзаж начал меняться. К радости Кендрика, на горизонте замаячила Песчаная Стена, а это означало, что Перевал был совсем близко.

"Я до сих пор их не вижу", – крикнул Людвиг.

Кендрик вгляделся вдаль и тоже не увидел никаких признаков Нейтена или остальных. Это было удивительно, ведь рыцари Перевала поклялись вернуться за ними с лошадьми. Кендрик знал, что в королевстве чтили кодекс чести, и подозревал, что только Нейтен мог подбить товарищей его нарушить. Возможно, он не хотел, чтобы Кендрик возвращался, и решил, что без помощи он наверняка сгинет в пустыне. Откуда ему было знать о том, что они сами нашли себе лошадей и путь обратно? Так или иначе, вернувшись, они заставят его за всё заплатить.

Они ехали дальше, и Кендрик заметил, как помрачнели лица Колдо и Людвига. Очевидно, для них предательство собственных сограждан было гораздо больнее, чем для него, чужестранца.

"Они не пришли за нами", – разочарованно сказал Колдо.

Людвиг презрительно хмыкнул.

"А чему тут удивляться?" – спросил он. "Нейтен горазд только языком трепать да запугивать всех попусту. Когда до ходит до дела, он становится обычным трусом".

"Когда мы вернёмся, я лично его накажу", – ответил Колдо. "Он бросил нас умирать, и ему не уйти от правосудия".

Колдо обернулся к Кендрику.