Читаем Данные достоверны полностью

Кроме того, в частях ПВО Люблина, имевших сто двадцать зенитных точек, числилось на 20 апреля 1944 года до тысячи солдат и офицеров артиллеристов.

[275]

Все войска и подразделения полиции размещались в основном по улице Лещинского, аллее Длугоша, на улицах Веньянка и Чехувка.

Эти сведения Седельников получил ровно через неделю после нашего прибытия в Лейно.

Достались они Седельникову нелегко. Было похоже, что Анатолий все эти дни почти не спал, разъезжая по округе, беседуя с людьми, давая им поручения, самостоятельно подбираясь к селам, занятым фашистами.

Он уже мало походил на сумрачного, несколько замкнутого человека, каким показался мне при первой встрече. Это был веселый, умевший пошутить и оценить чужую шутку, жизнерадостный офицер, знаток своего дела.

Часто, разговаривая с Анатолием, я думал: какую огромную, преображающую силу имеет доверие к человеку! Какие клады духовной красоты способно раскрыть в нем!

— Товарищ подполковник, — сказал как-то Анатолий еще в апреле. — Надо бы наладить спасение заключенных из Майданека.

— Кого и как?

— Часть пленных немцы по-прежнему используют на работах вне лагеря. Иных посылают в город. Можно установить с этими людьми связь. Из города будем переправлять беглецов в деревни, в отряд... Если штаб не возражает, конечно.

Не хватало, чтобы наш штаб возражал!

— Вот что, — сказал я Седельникову. — Помогать заключенным будем. Но сначала найди надежные квартиры в Люблине и организуй крепкую цепочку для переправы людей в села. Когда доложишь?

— Через неделю, товарищ подполковник!

— Приступай!

Анатолий ушел возбужденный, счастливый от того, что кому-то вернет надежду, вернет жизнь...

Под Вялой Подляской, Луковом и Седлецом работал Федор Степь со своим верным помощником по разведке Володей Офманом, внешне почти ничем не отличавшимся от поляка. Псевдоним Ласковый соответствовал характеру и стилю работы Офмана.

Его разведчики нашли верных людей в лесничестве «Плянта», среди крестьян и горожан. С ними сотрудничали егерь Тадеуш Подгорецкий, Гаевой, носивший псевдоним Демб, секретарь лесничества Антон.

[278]

С их помощью мы привлекли к разведке десятки патриотически настроенных поляков.

Накануне первомайских праздников нам стали известны два важных факта.

1. Выяснилось, что в Бялой Подляске размещен полк фашистских войск, прибывший с юга на отдых. На Варшавской улице города стоят три немецких пехотных батальона, собранные из разбитых на фронте частей и пополненные выздоравливающими солдатами из трех здешних госпиталей. В городе имеются пять артиллерийских батарей. Число полицейских и жандармов близко к двумстам пятидесяти.

2. Поступили данные, что в городе Седлец стоит 7-й пехотный полк немецкой армии. В гарнизоне, кроме того, находятся пятьсот пятьдесят солдат из различных частей. По улице 13 мая размещена 365-я немецкая рота. Железную дорогу охраняют сто восемьдесят человек. Кроме того, в городе существует школа войск СС...

Узнали мы также, что под Бялой Подляской и Седлецом существуют большие аэродромы.

Разведчики прилагали усилия к тому, чтобы уточнить полученные сведения.

Неплохие данные шли и по Лукову. Гарнизон его, как мы выяснили, составлял двести — пятьсот человек, причем его усиливали бандиты из националистического формирования, шестьдесят семь жандармов и пятьдесят два польских полицейских...

Федор Степь с помощью Володи Офмана старался расширить круг разведчиков, получить более подробную и точную информацию.

Это было неплохим началом.

Никто в штабе не сомневался, что наши разведчики, обладающие железной хваткой, быстро поставят работу в Польше не хуже, чем она была поставлена в Белоруссии и на севере Украины.

— Помнишь, — посмеиваясь, говорил Михаил Гора, — еще перед выходом с Булева болота мы размышляли, как будем действовать в Польше. Опасались всяких трудностей. А ведь неплохо получилось!

* * *

В двадцатых числах апреля в районе деревни Лейно приземлились заброшенные из Центра майор Фальковский и радист Максим Шепель.

[277]

Оба в гражданском. У Фальковского — чемодан с хитроумным замком, у Шепеля, как полагается, рация.

Пожилой, худощавый Фальковский ничем не походил на военного — ни осанкой, ни манерой говорить.

Он доложил, вернее, вежливо известил, что будет выполнять спецзадание. Впрочем, я знал это из радиограммы, предварившей его появление, как знал и то, что нам надлежит легализовать Фальковского и охранять его, если будет необходимость в этом.

— Я бы хотел устроиться работать на железной дороге, ведущей в Варшаву, — мягко сказал Фальковский. — Пожалуйста, организуйте это.

Мы с Горой раскинули мозгами. Лучшие связи с местным населением были у Серафима Алексеева. Пожалуй, Серафим и сумел бы устроить Фальковского на дороге Демблин — Варшава или Демблин — Луков.

— Придется вызывать Серафима или Николая Широкова, — сказал Гора.

— Подожди. Вызови на тридцатое: нам как раз будут сбрасывать оружие и припасы... Кстати, вызови и Седельникова со Степью.

30 апреля почти все командиры групп собрались в деревне Ново-Орехов, куда перебрался штаб.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары

На ратных дорогах
На ратных дорогах

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Василий Леонтьевич Абрамов

Биографии и Мемуары / Документальное
Крылатые танки
Крылатые танки

Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 «крылатым танком». Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их «чёрной смертью». Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С. С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи.// Лит. запись Ю. П. Грачёва.

Сергей Сергеевич Александров

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии