Даниил Андреев

ОТВЕТ: – Да. Уволившись летом 1945 года по болезни из армии и возвратившись в Москву, я вновь установил связь с участниками нашей антисоветской группы КОВАЛЕНСКИМ, ДОБРОВЫМ, ДОБРОВОЙ, ВАСИЛЕНКО, ИВАШЕВЫМ-МУСАТОВЫМ, МАТВЕЕВЫМ, ДОБРОВОЛЬСКИМ-ТРИШАТОВЫМ и ИВАНОВСКИМ».

Как немец Кемниц во время войны был выслан из Москвы и жил с женой в Пензе. Белоусов с женой уехал с заводом на Урал. Но и они, оказывается, поддерживали с Андреевым агентурную связь и продолжали «оставаться активными врагами советской власти, с той разницей, что после поражения Германии они переориентировались на англо-американцев». Шел 1948 год, началась холодная война. И Андреев, согласно протоколу допроса, признался:

«На сборищах, которые возобновились у меня на квартире, КОВАЛЕНСКИЙ, ВАСИЛЕНКО и другие заявляли, что Англия и США заставят Советское правительство пойти на коренные преобразования вплоть до введения частной собственности, свободной торговли, роспуска колхозов и создания многопартийного демократического правительства.

Они утверждали, что Советский Союз вышел из войны с Германией настолько экономически ослабленным и обескровленным в военном отношении, что не сможет противостоять этим требованиям американцев.

Я держался другого мнения и доказывал им, что Советское правительство не пойдет ни на какие уступки и что его надо свергать насильственным путем, и поэтому Англия и США вынуждены будут начать войну против Советского Союза».

Отсюда следовал второй сюжет – связь подполья с заграницей. И тут следствие действовало уверенно. Вначале добились признания в том, что группа в ожидании новой войны против СССР, которую вот-вот начнут Англия и США, решила продолжать вражескую работу. В протоколах эта тема вначале звучала обобщенно:

«В беседе со своей женой АНДРЕЕВОЙ в конце 1946 года я заявил ей, что если во время войны США против СССР в Москве начнутся волнения, то я первым ворвусь в Кремль и убью Сталина. АНДРЕЕВА поддержала меня и заявила, что готова действовать вместе со мной.

Однако должен признать, что в последнее время я стал задумываться над тем, что за границей мне представились бы большие возможности для вражеской деятельности против Советского Союза. Я считал, что там я сумел бы издать свои антисоветские произведения, над которыми работал в течение многих лет, и мог бы активно выступать с пропагандой против Советского Союза».

Но этого допрашивавшим оказалось мало, и его заставляют говорить дальше, продиктовав ответ и требуя художественных подробностей: «Вы не только задумывались, но и предпринимали меры к побегу за границу. Договаривайте до конца».

«ОТВЕТ: – Это верно. В конце 1946 года я намеревался вместе со своей женой АНДРЕЕВОЙ пойти в американское посольство в Москве и, выдав себя за противника существующего в СССР государственного строя, попросить у американцев убежища в расчете при их содействии перебраться за границу.

Обсудив детально наш замысел, мы с АНДРЕЕВОЙ пришли к выводу, что осуществить его очень трудно, так как мы наверняка будем выслежены и арестованы.

Отказавшись от этой мысли, мы решили бежать через кавказскую границу в Турцию, а оттуда пробраться в Париж. К разработке нашего плана побега за границу мы с АНДРЕЕВОЙ привлекли участника нашей антисоветской группы МАТВЕЕВА, который, являясь географом, хорошо знал советско-турецкую границу»⁴⁶⁷.

Хотя попытку убежать через американское посольство, по замечанию допрашиваемого, можно было обсуждать лишь «в юмористическом разрезе», а планы уехать в Батум и «с помощью контрабандистов» перейти турецкую границу могли показаться Матвееву только неумной шуткой, следствие упорно выясняло детали преступных замыслов. Тем более что в «Странниках ночи» о проектах бегства за границу говорилось в главах, посвященных архитектору Моргенштерну.

«ВОПРОС: – Почему именно в Париж вы намеревались бежать?

ОТВЕТ: – В Париже проживает мой брат писатель АНДРЕЕВ Вадим Леонидович, который в годы Гражданской войны вместе с белогвардейцами бежал за границу.

При помощи брата я намеревался завязать необходимые знакомства, издать свои антисоветские произведения и продолжать активную борьбу против Советского Союза.

Вот все, что я мог показать о своей вражеской работе.

ВОПРОС: – Нет, это не все. Вы еще не показали о своей связи с иностранными разведками и не назвали лиц, которые направляли вашу вражескую деятельность. Об этом вы еще будете допрашиваться»⁴⁶⁸.