Дамба

Ловиса легко представила новых хозяев. Люди среднего возраста, образованные. Наверняка с саамскими корнями, иначе что бы их сюда потянуло, в наше комариное царство? Родители, скорее всего, были первыми в истории рода, кто окончил гимназию, у кого появилась возможность собирать книги и обставить дом покупной мебелью. А дети пошли по стопам старших и даже дальше – поступили в университет. У этих, во втором поколении, уже появилась уверенность в своих силах – в отличие от родителей. Родители, скорее всего, так и не преодолели страх опять свалиться в пропасть нищеты. Звания, жалованья – все это легко теряется. Вдруг становится ясно: ты не годишься, не можешь или не умеешь делать то, что тебе поручено, – и, как в настольных играх, возвращаешься на исходную позицию. На клеточку с жирным нулем в углу. А дети – другое дело. Дети уверены в себе. Эта уверенность появляется, когда начинаешь понимать: деньги – не предмет для беспокойства. Уверены-то они уверены, но чувство вины остается навсегда. Легкое, почти незаметное, как пепел от погасшего костра, но именно вины. Осознание, что ты предал какую-то другую, очень важную часть жизни. Жизнь твоих предков. Не то чтобы она ушла в прошлое – нет, она тут, совсем рядом, протяни только руку. Возьми колун или аркан, посмотри на бесконечные леса и громоздящиеся в тумане горы. И этих образованных, успешных детей неотвратимо тянет хотя бы раз в году вернуться в свои края. Затопить печку, понюхать руки перед сном – как сладко пахнут они только что пойманной и выпотрошенной рыбой! В миске засолена грубой солью с сахаром кумжа, работы на пять минут, и готовить не надо – рыба мечты готовится сама, пока ты спишь.

Дом опять накренился, и пол стал уходить из-под ног. И в самом деле, качает как на корабле. Ловиса пробовала каждый шаг – кто знает, весь ли пол цел? Или где-то под водой невидимая дыра, провал, – стоит оступиться, и конец. Засосет в одну из бесчисленных воронок.

Она вцепилась в кухонный шкаф. Стакан сполз с полки и разбился о гранитную столешницу. Тарелки, чашки – все вперемешку, частью тоже разбиты. Другая полка – сковороды, чугунная утятница, кастрюли. Все новенькое, будто только что из магазина. Открыла еще одну дверцу. Там обнаружились консервы – сосиски в рассоле и початый пакет хрустящих хлебцев. И как по заказу – банка легкого пива. Сунула все это под куртку, выдвинула ящик, нашла открывашку, тоже положила в карман и начала осматривать шкафчики и ящички. Шкаф для уборки – веник и совок, сложенные в стопку пластмассовые ведра. Рядом книжная полка, чтение на лето. Сара Линдман, Гуннар Вестин, мрачный, чуть не библейский дневник Ларса Нурена. А с нижней, уже залитой водой полки всплыла “Популярная музыка из Виттулы”. Рядом с книжной полкой гардероб. Дверь открылась с трудом. Аккуратно развешанные на плечиках куртки, свитера.

На крюке дождевики. Висят высоко, еще сухие. А вот декоративные деревянные башмаки, стоявшие внизу, уже плавают. На другом крюке аккуратно свернутый олений аркан. Не лассо, как его называют туристы, а именно аркан, sjuohpan… Шухпан, чудесное слово. Так и просится на язык. И петля из твердого пластика – это уже новодел. Саамы до сих пор предпочитают традиционные петли из оленьего рога. Рядом с арканом плетеный стальной трос. Тонкий и прочный. Наверное, буксировочный. У них наверняка есть катер, осенью отвозят его в ангар. А может, держат пса во дворе, на привязи. Трос на вид довольно длинный, метров тридцать, не меньше.

А если накинуть трос на дерево? Может, удастся остановить дрейфующий в никуда дом?

Посмотрела в окно – нет, ничего не получится. До берега слишком далеко.

Ловиса двинулась вдоль стены, все время ища глазами, за что бы зацепиться, если вдруг пол уйдет из-под ног. Кухонные стулья плавают вверх ножками, будто стадо оленей ни с того ни с сего решило переправиться через неожиданно появившуюся водную преграду. В потолке зияет дыра от провалившегося дымохода. Черная блестящая труба одиноко торчит из воды – похоже на затонувший пароход. Ловису не покидало навязчивое ощущение: надо спешить. Сколько еще может продержаться этот пусть и надежный, но все же не предназначенный для речных прогулок дом? Стены тревожно стонут и покряхтывают… нет. Долго не продержится.

Ноги онемели, потеряли чувствительность. Вернулась к гардеробу и решительно сняла с крюка стальной трос. Взяла грабли, перевернула – все-таки какая-никакая, а опора. И можно потыкать в пол, прежде чем сделаешь следующий шаг. Зажмурилась, передохнула, с бьющимся сердцем покинула спасительную стену и двинулась к середине комнаты, все время проверяя брод. Глухие удары – бум, бум.

Внезапно звук изменился – не такой глухой. Ловиса, морщась от отвращения и холода, сунула руку в мутную воду. Камин. Опрокинутый железный камин. Взялась поудобнее за скользкий металл и поволокла камин к входной двери. Тяжеленный – сорок-пятьдесят килограммов, никак не меньше, к тому же невыносимо болят израненные, да еще обожженные кабелем ладони. Но под водой тащить все же легче.