Читаем Дальгрен полностью

Она коснулась локтя Денни. Ее нос и ухо были в тени; невероятный диск спустился, осталось чуть-чуть, и все вокруг – под сгибом локтя, за каблуком на покрасневшей плитке, под истрепанным краем джинсы, где оторван рукав, или внутри и позади изгибов плоти в плоти уха – снова отрастили тени. Ланья глядела испуганно.

Она встала, и люди расступились.

Денни, будто очнувшись ото сна, неловко сполз с перил и, крутя головой и моргая (на остальных и Шкета равно), пошел за ней следом.

Денни ушел, и толпа сомкнулась.

– Когда оно сядет… – начал прыщавый скорпион.

Шкет и те двое, что держали его за руку, оглянулись.

На губах у него запеклась белизна. Веки без ресниц порозовели и набрякли.

Те двое отвернулись.

– Когда оно сядет совсем, никакого, блядь, света больше не будет… никогда. – Он потряс головой, пошаркал сапогами, покачался на пороге. – Кромешная, сука, чернота… во как!

Они ушли, подумал Шкет. Совсем никакого света?

Спустя пятнадцать минут, когда оно село окончательно, небо вновь привычно посерело.

<p>3</p>

Он проснулся… один?

Кто-то лез на антресоли.

Шкет мучительно выбирал между грезами и… прочим. Потому что все ушли из дома, где фрески, и убрели назад в гнездо. Милли бесцельно болтала с ним на улице по пути с холма, в основном удивлялась, что он и есть тот самый Шкет, про которого все говорят, и как ей приятно знать, что она его знает, а потом он решил, что она его клеит, и разозлился.

– Пошла нахуй, блядь безмозглая! – заорал он посреди улицы и сделал вид, будто хочет ей врезать.

Она убежала; он громко хохотал, пока не начал спотыкаться. Подвалил Саламандр, похлопал его по плечу, тоже смеясь.

– Вот и мне она не по нутру. Ёпта, хочешь – возьми из моих кого…

Он все смеялся, чтобы не пришлось разговаривать, с совершенно маниакальной гордостью думая: уже, я уже взял…

– Шкет, ты как? – Уши Денни подсвечивало сзади и снизу. А лицо во тьме.

– Ага?..

Денни залез.

– Там готовят еду, – и на этом слове Шкет ее почуял, – в кухне. Кошмар и Леди Дракон только что вернулись. Спишь?

– Иди, – и на этом слове Денни, сплошь плечи, и подбородок, и локти, втиснулся ему под бок, – сюда. Ага. – Он обнял эти теплые угловатые формы и полежал, чуя масло и жаркую растительную вонь, в которой не обнаружил ничего похожего на знакомую еду; но ему все равно понравилось.

– У Ланьи хороший дом, – сказал Денни.

– Да? – Шкет подумал: он такой легкий; а углы острые. – Опять ее трахнул?

– …Ага, – сказал Денни. – У нее в комнате, у нее в доме. По-моему, это ничего.

Шкет удивленно открыл глаза. Потолок в темноте исчертили трещины.

– А. – Он сдвинул Денни вбок. – У тебя сил побольше моего. Я, как сюда вернулся, устал.

– У нее хороший дом, – повторил Денни. – Очень хороший.

– Почему она захотела уйти? – Он потыкал шершавый подбородок – чесалось.

Денни заерзал, устраиваясь поудобнее.

– Сказала, что у нее занятия. – И снова поерзал.

– Какие занятия?

Перевернутая Г вдоль края жалюзи наконец-то вечерне потемнела.

– Ее малышня. Она за целым классом малышни присматривает, знаешь. Им лет восемь или девять. Черные в основном.

– Нет, я не знал. – Он надул губы над зубами. Ну, он же и правда мало с ней виделся. Сколько дней прошло? Она говорила, что у нее теперь дом, точно. – Я не знал.

Он нахмурился Денни в макушку.

– Мне она нравится, – сказал Денни. – Мне она ужасно нравится. – Его лицо выглянуло из-под волос. – Знаешь, по-моему, я ей тоже нравлюсь.

– Пожалуй, да, – сказал Шкет. – И у нее были… занятия?

– Нет, – ответил Денни. – Не при мне. Она собиралась. Но мы опять стали ебстись. Ну, трахаться, да? Сказала, что пойдет, когда я уйду. Если не уснет. Она, по-моему, сильно устала.

Шкет опять поглядел в потолок:

– И давно у нее эта малышня?

– Пару недель, – сказал Денни. – Это она так сказала. Сказала, что ей нравится. Они собираются где-то недалеко от ее дома. Очень хорошо.

– И как было? – Пару недель? От изнеможения он даже расстроиться не смог.

– Очень хорошо. – Волосы Денни зацепились за Шкетов подбородок.

– Выходит, и ты на что-то годишься, хуесос. Эй! – Шкет подобрал мускулы ноги под твердеющим пахом Денни. – Не, чувак. Отъебись. Я сейчас не хочу.

Денни поднялся на четвереньки:

– Ты тогда сходи поешь. У них там не очень много. Всё съедят.

Шкет сел, кивая:

– Да, пошли.

Он сполз вниз, как во хмелю, остановился в дверях.

Почему (наблюдая, как спускается Денни) ему она все рассказала про новый дом и про занятия, а мне нет? Почему я не спросил? – ответил он сам себе. Все-таки удалось над этим улыбнуться.

– Пошли. – И Денни повел Шкета за локоть.

На полпути по коридору Шкет цыкнул и локоть убрал. Потянул осторожно; но рука Денни мигом отпрыгнула, в испуге и предчувствии, отчаянно и одичало. Толком на Шкета не глядя, Денни отступил и пропустил его вперед.

– Господи боже! – воскликнул Кошмар, обернувшись с полной тарелкой в руках – сначала взмахнул вилкой, затем подцепил кусок. – Ничё себе сегодня, а? Рехнуться. – Набив рот, он продолжал говорить, роняя крошки. – Мы слыхали, как ты ниггеров прогнал. Эй, – он указал на Леди Дракон, сидевшую под стеной, – слыхали мы, что он с ниггерами этими сделал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большой роман

Я исповедуюсь
Я исповедуюсь

Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления. Однако оказывается, что история жизни Адриа несводима к нескольким десятилетиям, все началось много веков назад, в каталонском монастыре Сан-Пере дел Бургал, а звуки фантастически совершенной скрипки, созданной кремонским мастером, магически преображают людские судьбы. В итоге мир героя романа наводняют мрачные тайны и мистические загадки, на решение которых потребуются годы.

Жауме Кабре

Современная русская и зарубежная проза
Мои странные мысли
Мои странные мысли

Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». Новый роман Памука «Мои странные мысли», над которым он работал последние шесть лет, возможно, самый «стамбульский» из всех. Его действие охватывает более сорока лет – с 1969 по 2012 год. Главный герой Мевлют работает на улицах Стамбула, наблюдая, как улицы наполняются новыми людьми, город обретает и теряет новые и старые здания, из Анатолии приезжают на заработки бедняки. На его глазах совершаются перевороты, власти сменяют друг друга, а Мевлют все бродит по улицам, зимними вечерами задаваясь вопросом, что же отличает его от других людей, почему его посещают странные мысли обо всем на свете и кто же на самом деле его возлюбленная, которой он пишет письма последние три года.Впервые на русском!

Орхан Памук

Современная русская и зарубежная проза
Ночное кино
Ночное кино

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше тридцати лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных просмотрах, известных как «ночное кино».Для своих многочисленных фанатов он человек-загадка.Для журналиста Скотта Макгрэта – враг номер один.А для юной пианистки-виртуоза Александры – отец.Дождливой октябрьской ночью тело Александры находят на заброшенном манхэттенском складе. Полицейский вердикт гласит: самоубийство. И это отнюдь не первая смерть в истории семьи Кордовы – династии, на которую будто наложено проклятие.Макгрэт уверен, что это не просто совпадение. Влекомый жаждой мести и ненасытной тягой к истине, он оказывается втянут в зыбкий, гипнотический мир, где все чего-то боятся и всё не то, чем кажется.Когда-то Макгрэт уже пытался вывести Кордову на чистую воду – и поплатился за это рухнувшей карьерой, расстроившимся браком. Теперь же он рискует самим рассудком.Впервые на русском – своего рода римейк культовой «Киномании» Теодора Рошака, будто вышедший из-под коллективного пера Стивена Кинга, Гиллиан Флинн и Стига Ларссона.

Мариша Пессл

Детективы / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

Апостолы игры
Апостолы игры

Баскетбол. Игра способна объединить всех – бандита и полицейского, наркомана и священника, грузчика и бизнесмена, гастарбайтера и чиновника. Игра объединит кого угодно. Особенно в Литве, где баскетбол – не просто игра. Религия. Символ веры. И если вере, пошатнувшейся после сенсационного проигрыша на домашнем чемпионате, нужна поддержка, нужны апостолы – кто может стать ими? Да, в общем-то, кто угодно. Собранная из ныне далёких от профессионального баскетбола бывших звёзд дворовых площадок команда Литвы отправляется на турнир в Венесуэлу, чтобы добыть для страны путёвку на Олимпиаду–2012. Но каждый, хоть раз выходивший с мячом на паркет, знает – главная победа в игре одерживается не над соперником. Главную победу каждый одерживает над собой, и очень часто это не имеет ничего общего с баскетболом. На первый взгляд. В тексте присутствует ненормативная лексика и сцены, рассчитанные на взрослую аудиторию. Содержит нецензурную брань.

Тарас Шакнуров

Контркультура