Далеко от яблони

Хоакину она не писала, но не потому, что не хотела. Просто не знала, что сказать. Трудно подобрать слова, когда тебя удочерили, а твой брат мотается по приемным семьям, и при этом понятно, что причины, по которым тебя выбрали, от тебя совершенно не зависят. Терзаться виной – глупо, порой твердила себе Майя, когда стрелки часов подползали к четырем утра, а отблески фар плыли по потолку сплошным потоком. Но потом она представляла себе маленького Хоакина, отчаянно ждущего семью, маму, хоть кого-нибудь, и сердце наливалось невыносимой тяжестью, которая пробивала путь наверх, к горлу, и начинала ее душить.

На дне самой худшей части Майиной души, в самом темном уголке сознания таился страх, что подобное может произойти и с ней, и так же, как Хоакин, она не знала, каким образом от этого застраховаться.

На уроке истории Европы в ее классе разыгрывали в лицах ход Великой французской революции (весьма кстати, подумалось Майе, учитывая количество тех, кого она с огромным удовольствием отправила бы на гильотину), и, поскольку актриса из нее была никакая, ей досталась роль костюмера. Легче легкого, решила Майя и отправилась наверх изучать содержимое маминого шкафа.

Бутылка с вином (точнее, их было две, но одна не откупоренная, так что это не в счет) была спрятана в глубине шкафа, в голенище старого сапога. Увидев сапоги, Майя представила, как здорово в них будет смотреться исполнительница роли Марии-Антуанетты, кто бы ее ни играл. Сапоги оказались необычно тяжелыми, и когда Майя наконец их достала, на пол выкатилась бутылка мерло.

Целую минуту Майя смотрела на нее, прежде чем сунула руку во второй сапог и извлекла оттуда наполовину опорожненную бутылку красного зинфанделя. Судя по этикетке, вино было самым дешевым, и это почему-то расстроило Майю еще больше. Если мама взялась прятать алкоголь в шкафу, могла бы, по крайней мере, купить что-то приличное, а не это пойло из ближайшей лавки.

– Эй, – послышалось сзади.

Майя развернулась так резко, что чуть не выронила бутылку. В дверях стояла Лорен. Стояла, оттянув нижнюю губу двумя пальцами. Майя ненавидела эту ее привычку.

– Что ты тут делаешь? – осведомилась Лорен.

– Ничего, – растерялась Майя. Разумеется, фразы глупее ляпнуть она не могла: ее застукали в родительской спальне, без спроса роющейся в мамином шкафу, да еще и с полупустой бутылкой вина в руке. – Ничего такого, – быстро поправилась она. Уже лучше.

– Откуда у тебя вино? – поинтересовалась Лорен. – Ты пьешь?

Разница в возрасте между ними составляла всего тринадцать месяцев, но Лорен была младшей. Майя чувствовала это нутром – так же, как чувствовала, что Грейс и Хоакин старше нее. Неважно, родные они по крови или нет; Майя в ответе за младшую сестру, она обязана защищать Лорен.

– Выметайся, – приказала она. – Лорен, выметайся отсюда. Я не шучу.

– Но почему ты…

– Вон. – Майя вытянула в сторону двери руку с бутылкой (не самая удачная идея). – Господи, ты тут вообще ни при чем.

Майя потом очень долго будет помнить выражение лица Лорен. В следующий раз, когда это выражение всплывет перед ее зажмуренными глазами в три часа ночи, одиночество покажется ей еще более тяжким.

– Это… мамино? – спросила Лорен.

Майя не ответила, лишь крепче стиснула бутылку.

– Ты нашла ее в шкафу? – не отставала Лорен, а потом взяла и сбросила бомбу: – Я тоже нашла. В гараже.

Услышав это, Майя показалась себе полной идиоткой. Вот она стоит посреди комнаты, держит в руках улику и одновременно пытается ее скрыть.

– В старой хозяйственной сумке. Думаю, большую часть она выпила вчера, – добила Лорен.

Долгие секунды сестры стояли, разделенные порогом, затем Лорен наконец вошла в комнату.

– И еще одна бутылка спрятана внизу, в старой мультиварке, – сообщила она.

Майя опустилась на кровать, ощутив внезапную слабость в ногах.

– И давно ты знаешь, что она…

– Примерно с месяц, может, больше. Точно не помню.

– Почему мне не сказала?

Лорен пожала плечами.

– Ну, ты только-только познакомилась с Грейс и Хоакином, и… Не знаю, наверное, я не хотела тебя грузить. Тебе своих забот хватает. – Она села рядом и тоже сгорбилась.

– Надо было сказать, – промолвила Майя после длинной паузы.

– Зачем? – спросила Лорен, и Майя не нашлась с ответом.

– Папа в курсе?

– Нет, – Лорен качнула головой. – Папа вечно в разъездах, а в свободное время не проверяет мамины сапоги.

– Как думаешь, она за руль садится? В смысле, после того… – Майя потрясла бутылкой. Она не привыкла вот так расспрашивать Лорен, потому что всегда была той сестрой, которая все знает, за все отвечает, устанавливает правила игры и определяет победителя.

– Не знаю, – сказала Лорен, – вряд ли. Вчера она заезжала за мной в школу, выглядела нормально.

Возможно, мама пьет за обедом, подумала Майя. Два бокала вина под салат и пару ломтиков хлеба. Такое легко скрыть. Сообразив, что все еще держит бутылку, она осторожно поставила ее на пол, словно боялась, что та вдруг лопнет и зальет ковер темными тайнами.

– Спрячем обратно?

– Дай сюда, – неожиданно сказала Лорен, и Майя послушно передала вино ей.