Девушка открыла дверь и услышала, что телевизор работает, крышка чайника стучит по чайнику, поскольку вода уже закипела. Елена спокойно выдохнула. Все в порядке. Она выдохнула, разделась, кинула сумку на диван в прихожей и взяла сотовый. Елена решила, что стоит набрать смс-ку Локвуду, написать, что она сожалеет о недавнем недопонимании, что скучает и приглашает его на вечеринку, устроенную в ее колледже в честь Хэллоуина. Конечно, это не Оскар Уайльд, но главное — начало. Елена печатала текст сообщения минуты две, потом нажала кнопку: «Отправить» и, поднявшись, направилась на кухню.
Елена выключила чайник и пошла в зал, чтобы навести Миранду. По телевизору шла комедия…
Мать всегда любила эти старые комедии с Эдди Мерфи, особенно ей нравился фильм «Золотой ребенок», который и шел сейчас по одному из центральных каналов.
— Привет, мам, — сказала девушка, проходя мимо Миранды и беря пульт, чтобы сделать звук тише. — Как ты?
Обернувшись, она увидела Миранду, смотрящую в экран и держащую очередную вышивку в руках.
А потом из горла Елены вырвался отчаянный, сумасшедший, пронзительный, громкий и острый крик…
====== Глава 13. Отменить восход ======
1.
Надо всего лишь выдохнуть и убедить себя, что все в порядке. Каждый раз она поднималась с этим твердым принципом, что все будет в порядке, что сегодняшний день рано или поздно закончится, и кошмар закончится. Кошмары всегда заканчиваются…
Почти всегда.
Елена смотрела на остывший чай, слушая только тиканье часов. Она вспоминала, как читала в книгах, что на похоронах или после тяжелых и мучительных расставаний думаешь о совместном времени, вспоминаешь все прошедшее и с ужасом осознаешь, что подобное никогда больше не повторится… Она вспоминала, как читала в книгах, что во время падения в бездну предаешься мрачным мыслям, добиваешь себя ужасной и тоскливой музыкой, сходя с ума от удушья…
Ложь. Самая жестокая и самая беспощадная ложь. Во время похорон или после мучительных расставаний думаешь о чем угодно, только не о том, что было раньше. Ты смотришь на окружающий тебя пейзаж в надежде уцепиться за что-нибудь, что отвлекло бы тебя. Есть ли люди, которые держась за обрыв пропасти, смотрят в темную бездну и думают, как там, на самом дне? Вряд ли. И с чувствами так же. Ты ногтями вцепляешься в гнилые корни засохших деревьев и смотришь в небо, глупо ища в своей голове какие-нибудь отвлеченные мысли или надеясь, что все произошедшее — лишь сон.
Елена знала, что Деймон подъедет с минуты на минуту. Она знала, что жизнь продолжается, что ничего не взорвалось и не исчезло.
Она знала, что хватается за край пропасти, смотрит в небо и ищет что-то, что смогло бы отвлечь ее. Только вот забытие, которое так желанно, не наступало.
Елена медленно поднялась, тыльной стороной ладони вытерла слезы и уверенно направилась к выходу. Возле улицы стояла машина. Сальваторе, оперевшись о багажник, курил, вглядываясь своими небесно-голубыми глазами вдаль.
Голубой цвет… Кто сказал что он — от Бога? Кто сказал, что все светлое есть порождение чьих-то благих намерений? Голубой цвет глаз — это подарок от Дьявола… Неестественно голубой цвет, который иногда становится серым… Серым, как пасмурное небо… Как дым. Как туман. И ничего нет в этом привлекательного. Ничего… И кто принял голубой цвет глаз за эталон красоты?
Девушка открыла дверь и направилась к автомобилю. Она не ощущала холода октябрьского ветра на плечах, не ощущала ненависти, исходящей от Сальваторе. Ненависти, спутанной со злобой, что напоминало сочетание ярких ниток. Даже сущности в душе не пробуждались. Верно говорят, что любовь иссушает. Но врут, когда утверждают, что ты не жил, если не познал это чувство. Лучше не жить, чем быть ходячим трупом.
— У меня не было твоего номера телефона, — сказала Елена, подойдя к Деймону. Ее голос звучал спокойно и уверенно — как в обычные дни. Сама же Гилберт слышала себя как бы издалека, словно слушала записанную на диктофон аудиозапись со своим голосом. — Я сегодня не пойду на занятия. И завтра не пойду. Я заболела. Наверное, со следующей недели только.
Деймон сделал затяжку и, выпустив дым из легких, взглянул на Гилберт. Шатенка стояла рядом, вглядываясь в пустоту и не видя перед собой ничего. Что-то странное было в ее поведении. Что-то изменилось во взгляде этой несносной и нехорошей девчонки.
Но Сальваторе было плевать. Так даже легче будет, если до конца недели Елена проболеет. Потом вернется Тайлер, и все навсегда закончится.
— Я сожалею о том вечере, — сказала девушка, разворачиваясь и направляясь к дому.- Скажи Тайлеру, что я сожалею о том вечере.
Хмыкнув, Деймон отвернулся и продолжил курить. Странности в поведении этой сучки вполне объяснимы. Не так-то просто уживаться в шкуре невинной овечки. Не так-то просто прятать свое истинное лицо…
Но вот только ее поведение говорило не о том, что она пытается спрятать свою истинную сущность.
Деймон сел в автомобиль и поспешил ретироваться. Прозябать в этом месте ему не хотелось. Он планировал развлечься в катакомбах сегодня ночью…
Он там давно не был.