d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Елена медленно опускается на пол, закрывая глаза и слушая мелодию Роба Доуна в наушниках. Она ощущает головокружение и приступ тошноты, а еще — сонливость. Сонливость в итоге подчиняет сознание, тело и душу своей воле.

Впереди — темнота.

— Где ты?! — кричит Сальваторе, заходя внутрь.

Дверь открыта. Почему дверь открыта? Почему на Елене вчерашняя одежда и почему она так странно себя вела?

— Елена!

Ответа не последовало. Сальваторе бросается в зал — никого, на кухню — тоже никого. Скинув с плеч куртку, он помчался к лестнице, точно зная, что его догадки оказались правдой, что появившиеся сомнения — не пустота.

Поднявшись по лестнице, Деймон увидел коридор. В первых двух комнатах было пусто. Сальваторе уже подумал, что это всего лишь розыгрыш, что это отместка за ту мелкую угрозу и те слова, сказанные при последней встрече в парке.

Только все эти мысли развеялись, когда Сальваторе вошел в последнюю комнату. Он сразу понял, что это комната Елены и, войдя, увидел еще одну дверь, ведущую, судя по всему, в ванную. Деймон охладил свой пыл: осторожно подошел к двери, аккуратно коснулся дверной ручки (словно та была хрустальной) и толкнул дверь. Елена сидела возле ванной. Оставшиеся таблетки пылью валялись возле ног, а плеер все еще играл, судя по горевшему дисплею.

Ужас сложившейся ситуации пришел не сразу. Увидев Елену, которая вот-вот забудется вечным сном, Деймон поддался своему подсознанию, которое твердило откачать девушку. В одной из прочитанных книг было сказано, что в экстренных ситуациях сознание отключается — это что-то вроде психологической защиты, и работает уже подсознание. А оно знает что такое инстинкт самосохранения очень хорошо.

Только в жизни все не так, как в книгах. Деймон в ужасе смотрел на девушку несколько секунд, а потом, когда ужас ситуации прояснился, почувствовал, как сердце его вот-вот остановится, если Елена не придет в себя.

Сальваторе ринулся к девушке, нагнулся и, выдернув провода наушников, откинул ненужную вещь куда-то в сторону.

— Елена! — Деймон старался кричать как можно громче, пытаясь поднять девушку. — Ты слышишь меня?

Елена не слышала и не поддавалась. Ее тело было ватным и послушным.

Ее душа была пустой и обезвоженной.

Сальваторе поднялся, включил холодную воду в кране и, переведя режим на разбрызгиватель, навел струи воды на Елену. Гилберт открыла мутные глаза, но слабость снова охватила ее тело, и шатенка захотела опять уснуть.

Когда спишь — все исчезает, и ты можешь насладиться покоем. Когда спишь — все теряет значимость.

Доберман понимал, что время играет в злую шутку, и секунды сейчас стоят дорожи платины и бриллиантов. Деймон оглядел ванную, схватил стаканчик с зубной щеткой и пастой и, выбросив содержимое, налил в кружку воды.

— ПЕЙ! — закричал он, склоняясь над мокрой девушкой и поднося кружку к ее губам. — Пей, гребанная сука!

Он схватил ее за волосы и потянул вниз. Девушка откинула голову назад, а Сальваторе принялся вливать в глотку чокнутой самоубийцы воду. Рефлекс сработал, и Елена, против своей воли, стала пить воду. Она не отдавала отчета своим действием — сознание было затуманено, и все процессы притуплялись. Дезориентация не позволяла делать логические выводы и сопротивляться…

Сальваторе вливает еще один стакан в горло девушки. Елена пытается сопротивляться в первые секунды, но сильная пощечина отрезвляет, и вот уже спасительная жидкость проникает в желудок.

Деймон откидывает стаканчик, хватает девушку за талию и пытается ее поднять. Елена упирается руками в грудь мужчины, пытаясь оттолкнуть и не позволить кому-то себя реанимировать.

Но поздно. Сальваторе наклоняет девушку над унитазом, хватает зубную щетку и ее концом надавливает на корень языка. Елена ощущает острый приступ тошноты, и вот уже девушку выворачивает наизнанку. Сальваторе держит волосы своей подопечной и терпеливо ждет, приходя немного в себя от ужаса и не веря, что смог все-таки справиться с такой критичной ситуацией.

По-другому нельзя было. После суицида всех отправляют в дурки. Елену нельзя туда. Ее душа этого не выдержит.

В воздухе воцаряется противный запах тошноты и блевотни. Не очень приятное вознаграждение за спасение, но другого выхода не остается. Выплеснув последнюю гадость, Елена падает на колени на пол и, запрокидывая голову назад, издает нечеловеческий и отвратительный крик.

Жалкая. Жалкая Мальвина в луже воды, в осколках собственного бессилия и отвратительном ничтожестве корчится от душевных терзаний и невыносимой боли. Жалкая Мальвина, от которой пасет рвотой и слабостью, а не духами и цветами, не вызывает ничего кроме презрения, ненависти и злобы…

Деймон хватает девушку за талию и поднимает.

— Нет! — она кричит, сопротивляясь и пытаясь вырваться из объятий. — Нет! Отпусти! Отпусти меня!

Попытки Елены выбраться слишком слабы, хоть девушке кажется, что сейчас она неуязвима. Самое большое заблуждение всего человечества верить, что теряя все, мы обретаем свободу.

Теряя все, мы становимся еще слабее.