d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— С помощью чего? — вновь перебила Беннет, туша сигарету. Она желала лишь одного — чтобы эта тварь в голове заткнулась, и чтобы Тайлер Локвуд не анализировал ее действий. Эта сука бередила раны прошлого, пробуждала все самое отвратительное и гадкое, все самое мерзкое, от чего ты так хочешь убежать… — Послушай, вы женитесь на нас лишь потому, что вам надо иногда удовлетворять свои потребности, вот и все. А когда женщина умна или сообразительна — вы называете ее выебистой сукой. И ты бы знал, сколько раз я пыталась смотреть в глаза таким вот ублюдкам и не испытывать тошноту. Если бы ты только знал, сколько раз я пыталась мирными путями наладить все то дерьмо, что со мной приключилось, но… — она усмехнулась и, придвинувшись, произнесла еще более хрипло, сипло и ядовито: — Вы лишь глотки затыкали своими паршивыми доводами, а если я и не слушала — обращались в полицию, где меня вышвыривали как паршивую собаку. Поэтому я больше не стану доброй и милой, ясно?

Тайлер усмехнулся. Бонни увидела в его взгляде блеск. Странный блеск, которого она до этого не замечала. Но не замечала не потому, что была не внимательна, а потому, что сам Локвуд так раньше не смотрел… И сейчас девушка видела перед собой взрослого, умного человека, который не подпевает солистам, не влезает в драки, не спасает первых встречных и не лыбится так глупо и детски, что становится мерзко. И сейчас девушка видела перед собой другого Тайлера, о котором знала только она. Бонни претерпела метаморфозу чувств: раздражение, гнев и разочарование растаяли как снег под солнцем, и на их месте появилось что-то другое… Но не влюбленность, не восхищение, не симпатия, не эмпатия…

— Ты не станешь доброй и милой не потому, что кто-то однажды разбил тебе сердце, — сказал новый Тайлер. В его голосе было спокойствие, была убежденность, и Бонни показалось, что она на исповеди, что вот-вот расскажет свою самую страшную тайну, что захочет поделиться самым сокровенным. — Не потому, что какой-то ублюдок сделал тебе больно, и теперь ненависть к нему ты проецируешь на каждого парня, нет. Мы оба знаем, что причина в ином.

Свет ослеплял. Угольки тлели, остывая и превращаясь в рассыпчатую черную пудру. Время шло вперед. Бонни чувствовала страх. Теперь она ощущала как некое существо своими щупальцами проникало в самые глубины… Беннет усмехнулась, выпрямилась и спросила:

— В чем же?

— В том, что ты боишься быть снова брошенной. Ты претворяешься, надеваешь на себя эту маску непроницаемой и всесильной суки, но, знаешь,.. Однажды эта маска станет частью тебя, и когда ты захочешь открыться кому-то — просто не сможешь.

Бонни сжала зубы и вновь решилась опуститься до низости.

— Психологом заделался?

Тайлер отрицательно покачал головой и снова глупо улыбнулся. Кажется, перемена в нем исчезла так же быстро, как и появилась. Локвуд вновь стал прежним, и Бонни вдруг показалось, что, может, она лишь спит? Что, может, Тайлер — лишь образ ее здравого смысла?

Но даже если это и так, Бонни не станет прислушиваться к советам. Много умников на свете, которые разглагольствуют на тему, что такое хорошо и что такое плохо, но мало кто может дать дельный совет о том, как убить этот голос в своей голове, как стать сильной и… И как суметь выкинуть из головы все воспоминания об отце, как перебороть ненависть к мужчинам и стать обычным человеком.

— Я просто хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, — ответила Бонни, поднимаясь. — Хватит лечить меня, ладно? Ненавижу мозгоправов и идиотов, которые под них косят.

Беннет взяла пачку сигарет Тайлера, сунула ее себе в карман и шатающейся походкой направилась к выходу.

— Давай, я подвезу тебя?

Бонни усмехнулась и, ничего не ответив, медленно побрела по коридорам. Теперь она точно знала, как не запутаться в лабиринтах коридоров, как выйти, не заблудившись при этом в обилии комнат.

— Мажор хренов, — выругалась мулатка, выходя на свежий воздух. Она ощущала яркую боль в своем теле, ощущала, как головная боль становится нестерпимой, как сильно хочется курить и как сильно хочется заглушить шепот дьявола в своей голове…

Но, несмотря на откровение с Тайлером, несмотря на раздражение и гнев, невзирая на сумасшедшую боль во всем теле, Бонни ощущала, как нечто приятное растекается наркотиком по ее венам. Это чувство, такое новое, необычное и ни на что непохожее… Такое приятное чувство… Бонни испытывала его впервые. Впервые она ощущала приятную истому от осознания собственной победы…

Над мужчинами.

2.

Бонни выглядела намного лучше, когда приняла ванную и привела себя в божеский вид. Синяки, ссадины и царапины — это все еще напоминало о себе. А потом таблетки и сигареты вылечили любую физическую боль. Беннет даже не взирала на тотемы, оставленные после выполнения вчерашней миссии. Она лишь думала о том, что еще один ублюдок наказан, что хоть какая-то победа восторжествовала…