d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Ну да, — он направился к окну. Девушка поспешила закрыть дверь номера на замок и подпереть ее стулом. Им надо было выбраться через окно, поймать встречку и добраться до центра. Можно заказать такси. — Я и забыл, что ты чертовски красивая, чтобы прикасаться к тебе.

Она подошла к нему, предварительно выключив еще и свет. Сальваторе распахнул окно, поворачиваясь к девушке.

— Дело не в красоте.

— А в чем? — он сел на подоконник и перекинул ноги на обратную сторону. Смотреть на нее ему было во все не обязательно. Они успели выучить мимику друг друга. — В редкости?

— В дикости, — произнесла она в ответ, и Сальваторе спрыгнул. Девушка обернулась, оглядывая пространства номера, будто что-то ища в этих кубических метрах, будто проверяя, ни чего ли она не забыла. Потом девушка сделала тоже самое, что и Доберман.

Когда она перекинула ноги, Сальваторе подошел к стене. Высота была ничтожно малой, но Деймон привык страховать Мальвину всякий раз, когда она в этом нуждалась. Дело не в благородности. Дело в привычке. Они ведь — пыльные, давно знающие друг друга любовники. Они ведь уже настолько пришиты друг к другу, что их не разорвешь. Вот почему в этом испепеленном мире им никогда не расстаться.

Девушка наклонилась в сторону мужчины, уперлась руками в его плечи, а тот, в свою очередь, схватил ее за талию. Стальная хватка взорвала гейзер воспоминаний и повысила температуру тела. Деймон помог ей спуститься, и когда Елена ощутила землю под ногами, одновременно она почувствовала, что эта самая земля плавно начинает уходить из-под ног. Они были непозволительно близко друг к другу. Ее руки покоились на его плечах, его — на ее талии, и между их телами почти не было расстояния. Новые «почти» радовали больше прежних.

— А у тебя? У тебя было что-то с ней?

Не спешили выбраться из-за этих объятий. Он ведь просто помогает, просто проявляет галантность. Как тогда, в исповедальной. Много лун назад. В их взглядах была честность. Вулканы эмоций остыли.

— Один поцелуй, — чуть сильнее прежнего сжал ее талию почти незаметно привлекая к себе. В нескольких милях — Викки и Кристина, а еще — Тайлер и Мэтт. В несколько миллиметрах…

— Понравилось? — они вырабатывали тепло, но ему некуда было выйти. Не было больше оттоков, не было ненависти, злобы, слез и истерик. Не было иссушающих взглядов и пьяного одиночество. Тепло начинало ломить кости. Наступал парниковый эффект.

— Я не успел распробовать вкус.

Девушка усмехнулась, опуская руки. А Сальваторе не хотел следовать примеру грешного божества, не хотел больше идти на ее поводу и все время кого-то слушаться. Ему просто жизненно необходимо было вернуться в амплуа себя прежнего, вновь став доберманом ее кошмарных суток.

— Ты снова начинаешь распускать руки, — произнесла она. Им некуда было спешить. Вернуться в номер и выписаться из него они смогут только утром. У них была целая ночь для свершения своего плана и целая вечность чтобы узнать друг друга еще лучше.

Может, даже глубже.

— А ты снова начинаешь надевать короткие юбки, но я же ничего не говорю.

Она улыбнулась, опуская взгляд. Мальвина сбросила его руки, не ощутив ничего от прикосновения к его коже. Они ведь — как мигающие лампочки в пустой комнате: то загораются, то снова потухают. В их вселенной отрубили электричество. Резервное питание обеспечит свет и заряд на чертовски малый промежуток времени.

— Нам пора, — она пошла вперед, а он последовал за ней. Резервное питание обеспечит сверят и тепло на чертовски малый промежуток времени. Но кто сказал, что вечность — это приятнее и лучше, чем мгновение? Вечность как жевательная резинка — вкус приедается, интерес пропадает. Вечность — это привычка, это рефлекс, это усталость.

Мгновение — это факел, что вспыхивает и тут же потухает, но оставляет после себя пронзительное воспоминание, мучительно-приятный ожог и незабываемый привкус на губах. Жить надо ради мгновений, а не ради вечности.

Книги соврали. Снова.

Стоило бы сжечь их все еще давно.

====== Глава 48. Правильные решения ======

1.

Она скрестила руки на груди и подняла голову, устремляя взор в небо. Громкая музыка и радостные возгласы не улучшали настроения. Наоборот, непонимание себя сменилось на раздражение. Она понятия не имела, зачем пришла сюда, зачем вновь вернулась на место преступления, вновь согласилась прыгнуть в эту воронку.

Просто некоторые ошибки нравится повторять. Просто в некоторых воронках хочется тонуть, захлебываясь морской пеной, безысходностью и слезами. Дело не в человеческой извращенности. Дело в том, что вырабатываются своего рода привычки, рефлексы, инстинкты. Мастерство оттачивается. Стимулы больше не нужны. Ты просто ныряешь, не задумываясь о последствиях.

— Воу, ты тоже здесь? — девушку одернули за плечо, и та быстро обернулась. Вспыхнувшая злоба сменилась вспыхнувшим разочарованием. Музыка, играющая на заднем фоне, не нравилась. И окружение тоже.

— У меня приглашение, — произнесла девушка, поворачиваясь к подошедшим. Ей не хотелось быть в этой компании, но когда Бонни спрашивали о том, чего она по-настоящему хочет?