Д.В.Ж.Д. 2035

Ладно, в чём-то Артём прав. Бредём вооружёнными, цель наша не ясна. Почему бы и не зарядить в зад картечью? Может, мародёры какие. Кто ж на свои земли мародёров пустит, когда самим грабить нечего?

На пересечении двух улиц мы ускорили шаги, а затем побежали — в поле зрения попало тело. Это был смуглый мужчина лет тридцати. Лежал он в луже с распоротым животом. На лице застыли предсмертные муки. Глаза жертвы были широко раскрыты, и в них словно отпечатался страх, дикий ужас, который он увидел перед смертью.

Вначале мы приняли его за контейнер личинки, но нет, тело рвали снаружи, заключил Брусов. Тело терзали мощные лапы, на коже остались широкие рваные следы. То ли от когтей, то ли от укусов. Я не особо разбирался, но доктор тут же заключил, что мужика завалил крупный зверь. При слове «Зверь» у нас перед глазами встал наш недавний знакомый, что ходил вокруг состава.

Присмотревшись к телу, которое словно втоптали в землю, а все внутренности вытащили наружу на раз-два, мы переглянулись и решили — это ОН! Тот тигр, размером с дом. Убил мужика и не притронулся к мясу. Не голоден, просто играется. Убийца. Выказывает инстинкт охотника, давно переступив черту необходимости выживания.

— Спринтер, мать его. Моргнёшь, и он уже ждёт тебя в Хабаровске. — Пробурчал Брусов, щупая тело. Оно было тёплым. Кровь не текла, но убийство произошло не так давно. Скорее всего, ночью.

Выходит, он устроил кровавую мясорубку примерно в то время, когда мы спали.

Дойдя до конца улицы, нашли ещё два тела: две растерзанные женщины преклонных годов. У одной была откушена нога и прокушено горло, второй хищник изодрал всю спину, перекусив позвоночник вместе с рёбрами. Жуткое зрелище даже для видавших смерти бойцов. Салавата едва не вывернуло наизнанку. Побледневший, с трясущимися руками, он всё же сдержался, и мы продолжили рейд по землям общины.

Следующая улица просто привела нас к феерии кошмара. Тела людей лежали вдоль домов, в палисадниках, на дороге, у порогов домов. Они пытались бежать, закрыться, спрятаться, даже отстреливаться — охотничьи ружья в беспорядке валялись рядом с телами — но усилия их были тщетными. Я представил, как Зверь беснуется, в несколько прыжков настигая то одного человека, то другого. В первую очередь он сносил мощными лапами стрелявших, отстреливающихся, потом настигал убегающих в панике. Тех же, кто пытался прятаться, он ощущал по запаху. Чутьё чётко говорило ему, где сидят выжившие. Мощная лапа пробивала дверь или разбивала окно, хватая очередную жертву. Одну такую девушку, не вовремя выглянувшую из окна, распороло стеклом. Зверь видимо подцепил её когтём и потянул наружу через разбитое стекло, и торчащий осколок вспорол девушку как хирург острым скальпелем.

Затошнило и меня, когда увидел детские пожёванные головы на пороге одного из домов. Дверь дома как тараном выбило, на пороге с растерзанной грудью с ружьём в руке умер мужик, глава семейства, защищая родных. Рядом с ним приняла смерть женщина, от мощного удара ударившись головой об косяк. Дети же были где-то рядом, раз выбежали на крики родителей. Те не успели закрыть их в подполе.

Подполы. Надо проверить все. Может, найдём кого живыми. Хоть кому-то должно было хватить ума спрятаться от Зверя там, где он не мог достать чисто физически.

Я вышел из дома, когда Салават блевал на дороге. Всё-таки не сдержался. Выдержки хватило ненадолго. Это ещё пахнуть не начало. Вот припечёт солнце к полудню, начнётся процесс разложения, тогда да — лучше не подходить вовсе.

— Царство смерти, — в сердцах обронил Алфёров, пиная попавшуюся под ногу дощечку.

— Эта сука ещё где-то здесь. Я уверен. — Добавил Артём, беспрерывно оглядываясь. — Зачем ему уходить от такого количества мяса?

— Он не за мясом приходил. Он приходил убивать. Он озлоблен на людей, — ответил я. — Так что не расслабляться. Гранаты держать под рукой.

— Батя, мы должны отомстить за них. Эта сволочь нас так просто не оставит. Чего же мы сделали ему такого? — Сказал Артём и посмотрел прямо в глаза. Они горели жаждой мести.

Я поднял ружьё с дороги. Двустволка. Целое. Заряжено.

— Похоже, что ружья его не берут. Автоматы… не знаю, так что лучше держать под рукой что-нибудь посерьёзнее.

Брусов подошёл. Глаза холодные, но руки дрожат. На нервах. У меня и у самого губы дёргаются. Ощущение, что что-то большое и грозное наблюдает за нами из-за каждого дома. Где он притаился? Сидит в засаде? Вырезал же целую общину!

— Сколько здесь жило людей? — обронил я тихо.

— Судя по найденным телам — двадцать восемь. Но я не думаю, что мы всех нашли, — ответил Брусов. Он не знал, куда деть руки. И мне казалось, что он до смерти хочет курить.

— Надо проверить погреба. Там могут быть люди, — напомнил Алфёров. — Или припасы. Но так же надо оставаться на стрёме, иначе сами рядом ляжем. Давайте лучше держаться улицы, открытого пространства и далеко поодиночке не забредать.

Салавата престало сгибать пополам, он вытер рукавом рот и на трясущихся ногах подошёл к нам.

— Мы должны похоронить их. Я не позволю им гнить просто так.