Д.О.П. (Департамент Особых Проектов)

– Ушли всё-таки! – он сплюнул, не скрывая разочарования. – И где теперь прикажете их искать?

Алисе сейчас было не до розысков и погонь. Перед глазами у неё стояла ужасающая картина того, что творится в комнате наверху.

– Пусть катятся, куда хотят. Евгений Петрович, там… в общем, этот мерзавец Войтюк убил Веронику Клеймёнову. Дважды выстрелил в грудь, в упор.

Барон вскинул голову.

– Да вашу ж… Ты… вы не ошиблись?

– Я проверила, сердце не бьётся. Она мертва, точно.

– А что Гордей?

Гордеем звали денщика Корфа.

– Жив. Тот тип в чёрном целил ему в висок, но удар пришёлся вскользь, вашего денщика только оглушило. Он уже пришёл в себя – сидит на полу, голову ощупывает и бранится, как пьяный боцман.

Барон сплюнул, едва сдержав очередной нецензурный пассаж.

– Многовато убитых для вечерней прогулки, не находите ли, mon ami? Пора и нам убираться отсюда, пока не пришлось объясняться с ажанами…

– А Вероника… мы что, бросим её здесь?

– Я прикажу Гордею позаботиться о теле. Нам сейчас надо думать о живых, чтоб им пусто было…

– Давайте я вас перевяжу. – Алиса вспомнила о платке. – Пойдёмте в дом, там будет удобнее. Может, в буфете найдётся бренди или кальвадос, рану промыть…

Барон кивнул – и в недоумении уставился ей за спину.

– А эти откуда ещё взялись?

Алиса обернулась, и на лице её расцвела радостная улыбка, первая за этот безумный вечер. Из затормозившего возле дома фиакра выбирались Яша и Ярослав. Начальник сыскного бюро приветственно махал рукой; его помощник сжимал под мышкой саквояж и настороженно озирался.

– Как вы вовремя, друзья!

– Вам спасибо, Евгений Петрович! – ответил Яша. – Мы приехали с вокзала всего через четверть часа после того, как вы отбыли в Понтуаз. Портье в отеле передал мне вашу записку, и мы сразу кинулись следом. Вижу… – он кивнул на раненую руку Корфа, – мы немного опоздали?

– Ерунда… – барон нетерпеливо отмахнулся. – Тут дела скверные, Яков Моисеевич. – Клеймёнова убита.

Яша охнул.

– Кто?..

– Войтюк. И сбежал, сволочь, вместе с Виктором, след ещё не простыл!

Барон ткнул клинком в сторону шоссе на Аржантёй.

– Яков Моисеевич, я всё понимаю: только что с дороги, устали… Но – не могли бы вы догнать этого сукина сына? Я бы и сам, но, как видите…

И продемонстрировал гостям окровавленную руку.

– Конечно, Евгений Петрович! – Яша засуетился. – Ярослав, друг мой, придержите фиакр, он нам сейчас понадобится. Так когда, говорите, они уехали?

– Пяти минут не прошло. Так вы поторопитесь, уйдут ведь, мер-рзавцы!

– Извозчик отказывается везти! – крикнул Ярослав. – Говорит, лошадь устала.

– А в рыло? – ласково осведомился Яша.

– Ну-ну, мы с вами не в Москве. – осадил подчинённого Корф. – Да и не врёт он, лошадка, и правда, заморенная…

Кобыла стояла, понуро опустив голову; шея у неё лоснилась от пота. Возница, склонившись с высоких козел, переругивался с Ярославом. Среди прочего Алиса явственно уловила слово «полиция».

– Наплюй ты на этого сквалыгу! – скомандовал Яша. – Я, кажется, видел в конце переулка экипаж. Вещи только оставь, с ними бегать несподручно…

Ярослав кивнул и потащил из фиакра чемоданы. Яша щёлкнул замком саквояжа и вытащил маленький блестящий револьвер системы «пепербокс».

– В Берлине купил, на всякий случай. – объяснил он Корфу. – Да вы не волнуйтесь так, Евгений Петрович, а лучше приглядите за нашим багажом, там много всего полезного. От Яши Гершензона ещё никто не уходил – догоним, никуда не денутся!

– Что это за пердимонокль?

Яша застыл посреди улицы, уставившись на странный агрегат.

– Ты ещё спроси, куда лошадь запрягать!

Я тоже встал и согнулся, упершись ладонями в колени. Дыхания не хватало – вот что значит отсутствие регулярных тренировок!

– Не видел парового автомобиля? Старьё ведь, такие уже лет десять клепают на фабрике мсье Болле. Штук восемьдесят построили, или около того.

Я точно знал, что говорю, поскольку ещё в бытность нашу в Петербурге неплохо изучил состояние местного автопрома. Увы, пока лишь парового – если не считать забавной трёхколёски Карла Бенца.

Паровик тем временем, готовился тронуться с места. В его чугунных недрах лязгало, шипело. На мостике позади котла копошится тип, перемазанный с ног до головы сажей; другой, в цилиндре, сюртуке и перчатках с длинными, до локтя, крагами из блестящей хромовой кожи, устроился впереди, за архаичного вида штурвалом.

– И как же мы теперь их догоним? Я-то думал, это нормальный, человеческий экипаж…

– А вот на нём и догоним! – подбодрил я некстати растерявшееся начальство. – Эй, шеф, давай вон за той колымагой! Плачу три счётчика!

– Что, простите? – мужчина, сидящий за рулём паровика, озадаченно поднял брови. А может, просто не понял фразы, произнесённой по-русски?

– Простите, мсье, это от удивления. – я перешёл на язык Вольтера и Руссо. – Никогда не видел такого агрегата. Видите ли, нам с коллегой надо догнать один фиакр – на нём пытается скрыться убийца, только что застреливший женщину…

– Убийца? – господин аж привстал на скамейке. – Какой ужас! Вы уже сообщили полиции?