Д.О.П. (Департамент Особых Проектов)

Купеческая гавань.

Июнь 1888 г.

Алисе раньше не приходилось путешествовать на больших судах, вроде морских круизных лайнеров. Были, разве что, короткие рейсы на прогулочных катерках, да как-то раз скаталась в круиз от Москвы до Углича и обратно протяжённостью в трое, кажется, суток. Но это, конечно, совсем не то, хотя размерами трёхпалубный речной теплоход с гордым названием «Юрий Долгорукий» не особо и уступал судну, на котором им с бароном предстояло плыть в Амстердам. Разве что, надводный борт этой посудины был куда как выше – на глаз, не меньше, чем втрое, – и пассажирам, чтобы попасть на пароход, приходилось подниматься по крутому деревянному трапу с верёвочным ограждением, не внушавшем Алисе ни малейшего доверия.

Большая, похожая на летний отель, надстройка с каютами, барами, солнечной палубой и прогулочными галереями вдоль бортов, наоборот, отсутствовала. Вместо неё на палубе, загромождённой лебёдками, раструбами вентиляторов и прочими непонятными сооружениями, возвышалась жёлтая, с чёрной поперечной полосой труба и целых три мачты, способные нести, как объяснил ей барон, самые настоящие паруса. Случается это, правда, нечасто и исключительно при попутном ветре, и уж тем более – не в узком Морском канале, которым крупные морские суда с большой осадкой только и могли ходить в мелководном Финском заливе. Но всё же, высоченные мачты в паутинах снастей, острый, скошенный вперёд форштевень, заканчивающийся длинным бушпритом – всё вместе это порождало ожидание приключений в стиле Станюковича и Жюля Верна.

Каюта первого класса располагалась в надстройке, ближе к корме – или как там называется у моряков место между дымовой трубой и третьей мачтой? Алиса предвкушала, как будет стоять у ограждения, прикрывшись от июньского солнца шёлковым кружевным зонтиком и любоваться морскими просторами, слушать крики чаек, кружащих за кормой – словом, вести беспечную и полную удобств жизнь богатой путешественницы. А если повезёт, и капитан решит привлечь силу ветра в помощь судовой машине – над палубой раскинутся полотнища парусов, наполняя её истосковавшееся по романтике сердце детским восторгом.

Имелся и другой повод для радости – уже не столь невинный. Согласно легенде, которой решено было воспользоваться в этой поездке, они с бароном считались молодожёнами, совершающими свадебное путешествие по Европе. А раз так, то и каюта у них была общая, и в гостиницах, где предстояло останавливаться, тоже придётся делить номер – а то и одну постель, с замиранием сердца думала Алиса. Её саму такая перспектива приводила в восторг, а вот её «супруга» (в гражданском платье барон до ужаса напоминал чопорного британского лорда), похоже, несколько смущала. Корф не раз и не два повторил, что-де «Алиса Николаевна ни в коем случае не должна беспокоиться за свою нравственность – он, со своей стороны, приложит все усилия, чтобы не создать ей неудобств…»

Вспомнив об этом, девушка вздохнула. Вот как объяснить непонятливому барону, что менее всего она склонна беспокоится за свою нравственность? Что же касается «неудобств», особенно интимного свойства – то они, наоборот, будут ею всячески приветствоваться…

Над лесом мачт, вздымающихся по всей акватории Купеческой гавани, прокатился гулкий удар. Сигнальная пушка, как в Петропавловской крепости – поняла Алиса. Ей случалось ещё в той, прошлой жизни побывать на экскурсии в Кронштадте – в памяти отложилось, что традиция полуденного выстрела была заложена ещё Петром Первым. Сейчас пушечный выстрел напомнил ей, что до отправления парохода «Маастрихт» голландской судоходной компании «Роял Вагенбург» осталось меньше часа.

Алиса огляделась по сторонам. Куда, скажите на милость, подевался её спутник? Багаж в каюте, судно вот-вот отчалит, а он как в воду канул! Сказал, что отлучится на минутку, перекинуться несколькими словами со своим помощником, остающимся в Питере – и пропал чуть ли не на час!

Она снова принялась озираться, раздражённо притоптывая носком башмачка по дощатому настилу пирса. Не хватало ещё и опоздать!

– Если не секрет, барон, зачем вы берёте с собой эту барышню? – Яша нарочно постарался, чтобы в голосе его не прозвучало даже тени иронии. – Пожалели бы бедняжку – она и у нас-то толком освоиться не успела, куда ей в Европы…

Двое мужчин стояли на пирсе Купеческой гавани, неподалёку от пришвартованного «Маастрихта». Корф едва успел распорядиться насчёт багажа, когда на пирс выкатилась пролётка, из которой торопливо выбирался его доверенный помощник.

– Жалость тут ни при чём. – ответил барон. – Если вы не успели заметить – потомки куда быстрее нас приспосабливаются к любому изменению обстановки. К тому же мне и не требуется, чтобы она там осваивалась. Скорее уж, нужен свежий, непредвзятый взгляд.

– Свежий женский взгляд… – уточнил Яша, не удержавшись на этот раз от сарказма.