converted file bc39c831

Она могла выдумать себе какое угодно прошлое. Острое, волнующее, из ряда вон выходящее –

близкое и понятное этой тусовке, впечатляющее их до глубины души. Чтобы уважали. И

трепетали.

Кристина сделала ставку на сектантские войны – местечковую борьбу сект друг с другом за

влияние на тусовку, и не прогадала. Она быстро прочла Папюса и кое-что из викки, очарованная

обрядами, и придумала себе учителя, который дал ей эти знания.

А дальше все понеслось, как снежный ком со склона горы, обрастая неучтенными и

непланируемыми подробностями.

Общается ли она до сих пор со своим учителем? Нет. Почему? Потому что… потому что он пропал.

При загадочных обстоятельствах. Насколько загадочных? О, безмерно. В его доме нашли следы

крови, и… и надпись на стене, вырезанную явно острым и большим ножом, и ещё черные перья.

Что за надпись? Она не знает, полиция скрывает подробности. Почему скрывает? Потому что

черные перья, найденные в доме, могут внушить кому-то ненужные мысли, как, впрочем, и

надпись. Черные перья вплетал себе в волосы Гай, а его брат Гавел обожал холодное оружие, просто голову терял. Кто они такие и почему их покрывает полиция? Ооо!

Конечно же, они – враги ее учителя. Конкуренты на магическом поле. Почему о них никто из вас

не слышал? Потому что они не сатанисты. Да. Они – хуже, ведь сатанисты это интеллектуальная

элита мира черной магии, а Гавел – вудуист. Бокор. Безжалостный колдун с совершенно иной

системой ценностей, если они, эти ценности, вообще для него существуют. Насквозь неэтичное

чудовище.

А его близнец Гай, а черт его знает, как именно называется его, хм, специализация, но он вплетает

в волосы черные перья, а значит, шаман. Темный, конечно же, шаман. Нет, не вудуист, иначе уже

не так интересно. Вовсе не дикарь, он заплетает одну тонкую косицу с пером на конце, и не для

эпатажа, если эти перья увидит орнитолог, он сразу поймет – не вороньи. Не бывает у земных

птиц такого оперения.

Близнецы Гавел и Гай невероятно, вызывающе сильны в магии. И так как они способны настолько

сильно влиять на реальность и в процессе обучения темной школе утратили всякие моральные

ориентиры, они также авторитеты криминального мира. С огромными связями и подавляющим

влиянием. Поэтому полиция замяла дело о пропаже ее учителя, а Кристина уехала из того города, так как не ей тягаться с зеленоглазыми врагами – ведь всем известно, сектантская вражда

переходит на все ступени иерархии секты, от наставников до учеников. И теперь она учится, познает темное искусство, чтобы когда придет момент и Гавел с Гаем выберут в своем

напряженном графике среди преступлений и обрядов время найти ее, осколок власти учителя, вздумавшего перейти им дорогу, она смогла бы хоть что-то им противопоставить.

Звонок телефона вырвал ее из накативших воспоминаний. Кристина растерянно улыбнулась, глядя на портрет – судя по всему, Гавела, так как косицы с пером в волосах не было. Телефон

продолжал звонить. Девушка неохотно поднялась, отложив портрет, пошла к выходу из комнаты, но вернулась, снова подняла рисунок.

Звонил Виктор, интересовался самочувствием и настроением. Завершив разговор, она прошла на

кухню и включила чайник. Легший на стол портрет магнитом притягивал взгляд. Кристина села, подперла подбородок ладонью и снова всмотрелась в резкие, словно прочерченные ножом, черты лица Гавела – властного, красивого конечно, как же иначе, - невозможно красивого, холодного и жестокого лица.

Она сама не заметила тогда, как собственная выдумка очаровала ее в разы больше тусовки, для

впечатления которой предназначалась. Фантазия достигла мельчайшей детализации, и сейчас она

пробудилась, блистающим фениксом восстав в памяти.

Чайник уже давно закипел и с щелчком отключился, а Кристина видела перед собой холодные

глаза Гавела – ярко-зеленые, морозные, они смотрелись яростной зеленью за толщей

бронебойного стекла. Глаза, полные жизни. Глаза вудуистского колдуна, бокора. Глаза убийцы.

По дороге пронесся кто-то на спортивке, ревя мотором. От звука завизжала сигнализация

припаркованной во дворе машины. Кристина повела плечами, просыпаясь от своей грезы, и

поняла, что чайник придется вскипятить заново – вода уже начала остывать.

- Милая? – удивленный голос Виктора раздался из коридора. Кристина всегда встречала его с

работы, обнимала, приподнимаясь на цыпочки, помогала снять пиджак и вела ужинать на ярко

освещенную кухню, за любовно накрытый стол. Сегодня все было по-другому.

Свет на кухне не горел, как и в гостиной, хотя в коридоре был включен. Сбитый с толку Виктор

разулся, размышляя, куда же могла уйти невеста, нарушая их установившийся уютный

распорядок. Но расслышал негромкую музыку и пошел вглубь квартиры.

Кристину он нашел в спальне, и изрядно удивился. Девушка, одетая в домашние брюки и майку, стояла у мольберта, зажав в руке кисть и сосредоточенно глядя на лист перед собой.

Виктор хмыкнул – он знал, что когда-то Кристина рисовала и в доме есть мольберт и другие

принадлежности, но за все время их знакомства она ни разу не доставала их.