Столицу поливал ледяной осенний дождь, ставший неожиданным и неприятным сюрпризом. Нам с трудом удалось поймать кэб, и когда возница остановился, я отодвинула кожаную занавеску. Особнячок за кованной оградой спал, озарены были только окна на первом этаже, в кабинете отца.
Дорожку к каменному крыльцу засыпали опавшие кленовые листья. Ступени блестели под светом тусклого фонаря, висевшего под крышей.
- Пойду. – Я бросила на Кайдена, сидевшего напротив, быстрый взгляд. Его лицо терялось в темноте салона.
- До встречи, Кайден.
Он сдержанно кивнул. Выбравшись под дождь, я сложила ладони над головой и ринулась к крыльцу, перепрыгивая лужи на выложенной плитками дорожке. Заскочила под крышу, но не успела потянуться к бронзовому дверному молоточку, как Кайден схватил меня за локоть и резко развернул к себе. На его волосах и лице блестели капли дождя. Глаза казались шальными.
- Ты что делаешь? Если отец увидит…
Я осеклась, когда холодными пальцами он сжал мне подбородок. Его губы нашли мои. Поцелуй был мягкий, легким, скорее намек, обещание чего-то большего, чем настоящий поцелуй.
- До встречи, Лера.
Все произошло так быстро, что я даже не успела ни распробовать, ни насладиться, так и стояла, как дура с широко открытыми глазами и смотрела, как он возвращается в карету.
Звякнул дверной колокольчик, когда-то давно еще подвешенный мамой, при жизни она любила всевозможные уютные мелочи. Открылась дверь.
- Валерия?– услышала я испуганный голос отца и резко оглянулась. - Светлые духи, это ты!
Помятый, в расстегнутом домашнем халате он остолбенел в дверном проеме и, не делая попытки обнять или просто пусть в дом, таращился на меня с таким ужасом в осунувшемся лице, точно увидел привидение. В этом мы с ним были похожи, в шоке и в панике всегда начинали туго соображать.
- Привет, пап… - И я понимала, что нас ждал сложный для обоих разговор.
Где-то далеко безлюдная улица наполнилась звонким цоканьем лошадиных копыт и грохотом колес отъезжающего кэба.
Дознавателем, появившимся в обед на следующий день, пришлось скормить сказку, будто я заблудилась ночью в лесу, после того как убежала от грабителей, и почти сутки добиралась до столицы. Хотя версия не выдерживала совершенно никакой критики, мне не задали ни одного лишнего вопроса. Видимо, все были счастливы просто от того, что я появилась.
Когда, изображая гостеприимных хозяев, мы всей семьей, то есть я, отец и тетушка Матильда, поили исключительно нелюбопытных стражей дорогущим цветочным чаем, по первому этажу разлетелся настойчивый стук дверного молотка.
- Посмотрю, кто пришел, - заявила я, заметив, как с какой готовностью тетка приподнялась с полосатого дивана.
Когда я открыла входную дверь, то даже ойкнуть не успела, как оказалась стиснутой в крепких объятиях Валентином Озеровым. Он с такой силой привлек меня к худощавому, жилистому телу, что я даже прикусила язык, в прямом смысле этого слова. От гостя пахло мужским благовонием и кисловатым запахом, характерным для перемещений сквозь магические ворота. Над нами от сквозняка истерично звенел колокольчик, на окне рядом с дверью парусом надулась занавеска, а из гостиной народ с большим удивлением следили из гостиной, как мы сливались в объятиях и вряд ли что-то понимали.
- Ты что делаешь? – зашипела я, пытаясь освободиться.
- Заткнись, Лерой, и постой спокойно, - пробормотал он, зарываясь лицом в мои распущенные волосы. – Я потратил целое состояние на твои поиски, так что заслужил компенсацию.
- Я, типа, так отрабатываю? – упираясь ладонями в его грудь, процедила я.
- Молодые люди, закройте дверь, иначе все тепло выпустите, - донесся из гостиной сдержанный голос тетушки Матильды. Отец немедленно закашлялся, подозреваю, что пытался замаскировать смех.
Наконец, заметив посторонних, Тин отпрянул от меня, как от чумной. Думала, что даже дверь закроет с другой стороны, но врожденное нахальство дало о себе знать. Он с достоинством прошел в гостиную и со всей вежливостью поклонился присутствующим.
- Валентин Озеров, - представился гость дознавателям. Те странно переглянулись, вероятно, оценив звучность фамилии и все, что за ней стояло, и быстренько распрощались.
- Весь чай выдули. Может, ждали, что их еще и накормят? - с грустью вздохнула тетушка и, с тоской посмотрев на дно опустевшей чашечки, вылила в рот последние капельки. – Молодые люди, как насчет обеда?
- У меня еще дела, - немедленно отказался Валентин.
- Я провожу тебя к карете, - предложила я, накидывая на плечи вязаную шаль.
Столицу Тевета не зря называли Кленовым городом, с приходом сезона листопадов улицы расцветали желто-красными факелами. Обычно под ногами шуршали листья, и дворники едва успевали сгребать разноцветный ковер на пешеходных мостовых, но в этом году осень зачастила дождями, и в рябких кленовых шевелюрах уже светлели заметные проплешины.
До экипажа шли в молчании. Тин на ходу натягивал кожаные перчатки, а я куталась в шаль.
- Как тебе удалось добраться до дома? – спросил он тихо.