Compesce mentem (СИ)

Дин тотчас бросил на Сэма рассерженный взгляд.

— Это не нелепость, а предосторожность. Где твои хваленые мозги, Сэм? Убийство привлекает охотников! Любой слух, любая твоя странность, которую заметит хоть один житель этого грёбанного города, может стоить нам всего!

— Но ведь это Теллурайд, лучше глуши не найти во всех штатах! Да даже если здесь появится Лох-Несское чудовище, об этом узнают только спустя целый год.

— Мы не можем рисковать и ждать, что всё обойдется, ссылаясь на население города в две тысячи человек.

— И вот так теперь мы будем жить — вечно бояться преследований?!

— Если от этого зависит наша жизнь, то да. Я не собираюсь обсуждать с тобой условия твоей же безопасности.

— Пожалуйста, Дин, — Сэм постарался, чтобы его голос звучал максимально жалобно. — Я только-только заимел друзей и начал привыкать к нормальной жизни. Мы не можем рисковать, но мы и не рискуем. Ничего катастрофического не случилось. Уверен, на утро станет всем известно, что пару друзей поспорили в баре и один из них под большим градусом наделал глупостей. Ничего более.

Дин молчал, внимательно посматривая на Сэма.

— Твоя подружка ничего не видела?

— Ничего!

— Ты превращался?

— Нет.

— Хорошо.

Дин переживал. Снова. Как всегда. За Сэма. В последние пять лет Сэму казалось, что Дин делает это каждый проходящий час, словно теперь вся его жизнь должна была быть посвящена именно этому — заботе и обереганию младшего брата. Если раньше за Дином стоял отец, то теперь не было никого. И, натянув этот груз тяжеленной ответственности на себя, Дин словно вычеркнул все собственные желания. Словно теперь у него не могло быть своей жизни.

Сэм не мог это принять. Но и сделать ничего не мог. Сломать те оковы, которые вокруг себя воздвигает брат, всегда было невероятно сложно. Дин делал это с четырёх лет, и теперь его мастерство в обесценивании собственных переживаний и чувств, да и всей своей жизни достигло максимума.

— Хорошо, — вынес вердикт Дин после долгого молчания. Он тяжело вздохнул, смирившись с упёртостью своего брата. В словах Сэма всё равно была доля правды. Им не стоит так резко срываться с места из-за обычных стечений обстоятельств. И брат смотрел так умоляюще, что Дин не мог не сдаться.

— Я за хавчиком. Оставил в машине, а ты переоденься, — кинул он Сэму и захлопнул за собой дверь. Разговор был закончен, но на душе у Сэма по-прежнему скребли кошки. Он ненавидел врать…

Они поужинали купленной Дином едой на вынос за просмотром Баек из склепа по кабельному, тщательно обходя тему недавних событий в разговорах, потом устроили шуточную драку из-за какой-то мелочи, точнее драку устроил Дин. Он любил давать мелкому подзатыльники, но совсем забыл, что теперь, когда брат подрос, тот мог дать сдачи. А после полуночи пошли спать. Перед этим Дин ухмыльнулся, толкнув его плечом, и сказал, чтобы Сэм не получил себе переедание во время ночных прогулочек.

— Кстати, а, кто эта Лиззи, которой ты помогал с английским? — вспомнил он, обернувшись на брата, который остался мыть посуду и, услышав фразу, начал орудовать губкой усерднее.

— Никто, — ответил Сэм, и его плечи не выдали нервозность, вызванную вопросом. Но Дин обошёл мелкого, заглядывая тому в глаза.

— Так уж и никто, — увидев, что брат слишком поспешно отвернулся, Дин заулыбался во все тридцать два зуба. — А то, что она хваталась за тебя мёртвой хваткой, когда я вас увидел, это что значит?

— Она была напугана! Дин, почему твои мысли вечно идут не в том направлении? Ты хоть иногда умеешь думать не нижним местом?

— Хей, это же очевидно, девчонка явно от тебя без ума.

— И что?

— И то! — Дин присвистнул, отмечая, что брат серьёзно запал на девчонку, раз так рьяно отстаивает отсутствие интереса к ней. — Мог бы проявить больше внимания.

— Мне это не нужно.

— Серьезно? В тринадцать лет? Поаккуратнее, малыш, я начинаю всерьёз опасаться за твоё здоровье. Да когда мне было тринадцать, у меня вставало на всё, что движется.

— Я не желаю слушать эти подробности. Меня сейчас стошнит, — Сэм изобразил звуки рвоты, и Дин отвернулся от него.

— Придурок.

— Сучка.

Иногда Сэм в такие моменты забывал о том, кем они являлись. Ни прошлые перспективы стать охотниками, ни то, что один из них не был больше человеком, ни то, что в любой момент они могли из-за угрозы раскрытия этого секрета уехать с насиженного места — ничто не было важно в тот момент. Они были вдвоём, как раньше тусили и проводили время за бездельем, ссорились и мирились, и можно было представить, что в следующий момент приедет уставший и раненный отец с охоты, которого придётся штопать, и который будет улыбаться сквозь боль нелепым шуткам Дина. И всё будет как раньше.

Но потом из воспоминаний Сэм возвращался в реальный мир, где были только они вдвоём с Дином, и может это и было круто в некоторых моментах, но всё же не отменяло того факта, что их жизнь сильно изменилась. И прежде всего, изменила их самих.