Cobalt Red

Я спросил, рассматривала ли компания CHEMAF возможность предложить старателям фиксированную зарплату, а не сдельную. Я предположил, что это обеспечит рабочим большую стабильность и чувство безопасности, а также не позволит старателям продавать кобальт на внешние склады, где им могли бы заплатить больше или быстрее. Сильвен ответил, что фиксированная зарплата невозможна из-за колебаний цен на кобальт, и я с этим не согласился. Работникам промышленных шахт платили фиксированную зарплату, которая не менялась в зависимости от цены на основной товар, так почему же старатели должны быть другими? Системы сдельной оплаты труда по своей природе перекладывали рыночные риски с горнодобывающих компаний на рабочих. Это оказывало существенное давление на старателей, заставляя их докапываться до костей, идти на больший риск и приводить в шахты своих детей, чтобы увеличить доходы.

После того как мы обсудили фиксированную и сдельную оплату труда, Сильвен без спроса предложил следующую информацию: "Поскольку кобальт здесь более низкого качества, многие крезёры покупают кобальт у тех, кто копает за пределами концессии, где руда имеет более высокое содержание. Они включают его в свою продукцию, чтобы увеличить свои доходы".

"Как они доставляют руду на площадку?" спросил я.

"Дети приносят его через забор".

"Продают ли дети кобальт, который они сами добывают?"

"Да, такое случается".

Мы продолжили экскурсию у расположенного неподалеку бассейна для омовения. Несколько молодых женщин стояли на коленях в солоноватой, грязной воде, ополаскивая камни, размер которых варьировался от гальки до камней размером с кулак. Это был не главный бассейн для мытья за открытой ямой, куда мне не разрешили заглянуть. У женщин в маленьком бассейне не было никакого защитного оборудования, чтобы уберечь руки или ноги от токсичных веществ, скопившихся в воде. Я наблюдал, как некоторые женщины наполняли мешки из рафии промытыми камнями, и спросил Сильвена, в какой момент мешки с рудой маркируются, как описали сотрудники Пакта.

"Мы вообще не маркируем сумки", - ответил он.

Меня удивил этот ответ, и я поинтересовался, добавляется ли в грузовики CHEMAF руда из других источников во время транспортировки на перерабатывающее предприятие в Лубумбаши. Сильвен ответил, что водителям приказано закупать кобальт на складах по пути следования, чтобы получить максимальный груз для перевозки.

"Склады вроде тех, что в Мусомпо?" спросил я.

"Да".

Экскурсия закончилась, и Сильвен повел меня обратно в главный офис. По дороге я спросил его об офицере по радиации, который должен был проверять уровень радиации на объекте. Он не смог сказать, когда этот сотрудник делал это в последний раз. Последний вопрос, который я задал, касался того, проводят ли сотрудники Пакта регулярные проверки условий труда на объекте, как они мне сказали.

"Сотрудники Пакта никогда сюда не заглядывают. Они только консультировали нас на первых порах по вопросам бухгалтерского учета и управления финансами", - ответил Сильвен.

 

Несмотря на то что во время визита в CHEMAF мне не позволили взять интервью у старателей, работающих на объекте, мне не составило труда провести беседы за его пределами. Беседы позволили получить ценные сведения о работе на руднике Мутоши. Один из старателей, работавших на Мутоши, по имени Каленга, сказал следующее:

Большинство крезеров в Мутоши прекратили работу из-за проблем с оплатой. CHEMAF говорит, что это из-за низких цен на кобальт. Они говорят, что потеряли прибыль, поэтому вынуждены сократить наши выплаты. Иногда нам не платят по три-четыре недели. По этой причине большинство крезеров покинули Мутоши. За пределами концессии CHEMAF мы можем зарабатывать больше, и нам платят в тот же день.

Один старатель по имени Машала добавил:

Конечно, нам приходится покупать кобальт за пределами концессии. Чистота в концессии очень низкая, и теперь нам приходится тратить больше времени на уборку грязи и ее транспортировку в отвал, тогда как раньше CHEMAF делал это с помощью экскаватора, но теперь они говорят, что должны сократить расходы на бензин. Эта работа занимает два часа каждый день, поэтому у нас меньше времени на копание, и мы меньше зарабатываем. Поэтому мы вынуждены покупать кобальт, чтобы поддержать нашу зарплату.

Напротив, мойщица по имени Джули открыто заявила об улучшениях, которые она испытала:

В "Мутоши" женщины не подвергаются таким домогательствам со стороны мужчин. Когда я работала в других местах, мужчины всегда домогались нас. Офицеры SAESSCAM и горная полиция домогались нас. В Мутоши этого не происходит. Там мы чувствуем себя в безопасности.

Еще одним преимуществом, которое отметила Джули, стало улучшение санитарных норм:

Это гораздо лучше для нас. Я все время болел, когда работал на других шахтах. Теперь я не так часто болею. Благодаря этому мы экономим деньги на лекарствах. Я использую эти деньги, чтобы мои дети ходили в школу.

Второй мойщик по имени Маомби добавил: